Сибирские огни, 1982, № 10

переврав при этом, но Вадим смолчал, поморщился только. Кузнецов по­ веселел, услышав названия знакомых мест. — Знаю, знаю... А как же? Двадцать лет в тайге жил. А счас третий год здесь... Избушку свою еще не перетащил, гниет там зазря, пропадает добро... — Охотничал, что ли? —спросил Женя.—От колхоза? — Чаво? Нет. Колхоз сам по себе, я—сам по себе. В колхозе много не заробишь. Вот вас, к примеру, в тайгу погнали, так и деньги вам боль- ши платят... — Нас не погнали,—не вытерпел Вадим.—У нас работа... — Так не без денег же! —Кузнецов не удостоил Вадима взглядом, он говорил с Женей, считая его начальником.—Сотни по три, небось, от­ валивают. Харчи. Обувка. Одежа. А в тайге деньги куды? В тайге бла­ годать. - - А почему же из тайги уехал? —спросил Женя. — Я, мил человек, не уехал бы всю жисть. Испоганили тайгу. Лес­ промхозы настроили. Людно стало. А я люблю, чтобы сам себе хозяин. Грибы, ягоды, зверь —все мое. А тут еще налогами прижали... Но ничо. Я и здесь устроился. По три сотни выколачиваю. Могу и больше, но куда нам со старухой?.. А вы какую зарплату положите проводнику? — Не в деньгах счастье, папаша. Деньги —вода. Двадцать дней с нами проходишь —получай сотнягу. Никаких дел тебе, только по мар­ шруту проведи. — Значит, так,—вслух размышлял Кузнецов.—Здеся я зарабаты­ ваю сто рублей за десять дён, а с вами —за двадцать. Нет резону. Рабо­ ты мне хватает. Мастерю лопаты, вилы, грабли, колеса. Из других сел ко мне едут... В колхозе как? В конце месяца расчет. А у меня свои законы: сделал работу —отдай деньги, получи товар. Вона во дворе колеса ле­ жат, председатель Христом богом молит: отдай, мол, деньги на днях получим, расплачусь. А я порядок люблю. Давай деньги —бери колеса. — А в колхозе, наверное, телеги без колес стоят? —спросил Юрий. — Стоят! —тут же подтвердил Кузнецов.—И потому все равно ко мне рридут. Займут деньги, а придут. А чо? На триста рублей одних ко­ лес, такие деньги на дороге не валяются... А вы, случаем, не золотишко ищете? Хе-хе.. Поди и себе перепадет? Кусочек припрятал, а потом сдал —и деньги... Тут Вадим опять не утерпел: — Перепадет! Видишь, как приоделись? Но Кузнецова переубедить нелегко: — В тайгу кто же одевается? Приедете домой —разоденетесь... И Вадиму, и Юрию разговор этот изрядно надоел, но Женя все тя­ нул его, не сдавался, надеялся успешно завершить. — А ты подумай, папаша. Никто тебя не задержит в селе, человек ты вольный. Ну, набросим десятки две... — Не больше! —торопливо перебил Вадим, боясь, что Кузнецов вдруг согласится. Но тот был непреклонен: — Нет! Не пойду. Себе дороже. Ежели даже и сто пятьдесят —не пойду. Обувки да одежки как раз на сто рублей истреплешь.. Все! —Он отложил в сторону ложку и непонятно было это «все» —то ли с едой по­ кончил, то ли разговаривать не желает. — Ну ладно, папаша,—сказал Женя.—Мы думали, что ты таежник, а тебя, оказывается, на аркане из деревни не вытянешь... Извини... — Чево там,—не обижаясь произнес Кузнецов.—Заходите. А у вас, случаем, продуктов лишних нет? У геологов завсегда много продуктов. Тут робята каждый год по дешевке продают. Не бросать же лишки... — Мы не геологи! —буркнул Вадим. — Вот хрыч старый! —ругался Женя, когда они снова втиснулись в кабину.—Единоличник проклятый. «Испоганили тайгу!» А кто? Такие, как он, и поганят ее... Снова заморосил дождик. Они обсудили свое незавидное положение. 11