Сибирские огни, 1982, № 10

мое.— крупа, жиры, молочные продукты, хлеб... «Почетное» место в списке отводит­ ся овощам — берут их в основном на сала­ ты, пищу, не сходящую со стола. Салат — это салат. А хлеб? Завтрак и ужин — с хлебом, а к обеду — ни крошки. Так заведено: и салаты, и бесхлебица, яко­ бы, весьма полезное дело с научно-медицин­ ской точки зрения, от ожирения спасает, фигуру бережет. Так-то оно так. Но ведь можно и хлеба есть досыта, и вместо сала­ та уплести кусок жареной баранины, за­ правленной лучком и перчиком, и так же сохранить фигуру, только трудись не ле­ нись, да со спортом подружись. Откровенно говоря, не имей мы дело.с уважаемыми хозяевами, а, скажем, с обще­ ственной столовой, мы бы не утерпели: «Вы уж, господа, извините, но нам такое меню не подходит, да и негоже под старость лет желудок обманывать». И еще бы заметили, что нам с этим салатным конвейером все предельно ясно, что он не столько служит сохранению молодости и стройности 'фигу­ ры, сколько играет роль экономического фактора. Мы бывали в продовольственных магазинах и обратили внимание, что у мест продажи высокосортных, дорогостоящих' продуктов очень и очень редко встретишь покупателя. Не дорогое сливочное масло в ходу, а дешевый комбижир и маргарин, не мясо высокого качества, а паштет или ры­ бешка. Значит, запасаются не тем, что. по душе, а тем, что по карману. Но как это все высказать?.. Ведь мы были гостями, и такта ради приходилось вести себя дипло­ матично. К тому же гостеприимные хозяе­ ва делились всем, чем могли. И все-таки трудно было поверить, что люди, родившиеся и выросшие в ином мире, прожившие там столько лет, могут вдруг от всего привычного, родного отвернуться. На эту тему я обстоятельно побеседовал с уже знакомым земляком Вильгельмом Мил­ лером.. Говорили без обиняков, как мужчи­ на с мужчиной. «Знаешь что, браток,— сказал он.— Если уж выразиться от души, то видел бы я все их порядки в гробу, начиная от силоса (так он назвал салаты) и кончая бесхлебным чмоканьем. Но есть тут пара причин, за­ ставляющих нас плыть по общему течению. Попробуй обедать по-нашенски,— тут же обзовут «бротфрессерами», хлебожорами. Ну, и дети наши, чтобы их не дразнили, просят нас, родителей, мириться с местными традициями. Ну й— чего уж тут мудрить — надо прямо признаться, что капустно­ салатный баланс вдвое дешевле обходится. Словом, попал в волчью стаю,— вой...» Итак, этот высокий, высокий уровень жизни... Мы привели липіь несколько свой­ ственных ему черт, но сколько их сверх то­ го— чуждых нам, непривычных для нас,— трудно сказать. Одно могу утверждать с полной определенностью: нас он не восхи­ тил. Что Гакое работа? Вопрос несколько странный. Для нас, лю­ дей, живущих в мире развитого социализма, здесь все предельно ясно. Однако речь идет о мире ином. В 1966 году довелось мне прочесть тро­ гательное письмо из ФРГ. Эрих Солингер, бывший односельчанин, писал тогда: «Нет, не знали мы до сих пор, что такое работа. Это мы впервые испытываем здесь, у гос_- под-хозяев, испытываем до мозгов... Мой рабочий инструмент — лом, кирка, лопата. Строим — пробиваем дорогу, будь она трижды проклята! Дают нам как спецовку что-то наподобие брезентовых верхонок, но от них к концу второго, от силы третьего дня остаются лохмотья. Можете предста­ вить, как рукам бедным достается... Да что там руки,— все жилы к вечеру трясутся, по­ тому что вкалываем весь световой день, не разгибая спины. Здесь, ей-богу, и день мно­ го длиннее, и солнце ярче палит, чем у нас в Сибири. Пот ручьем льет, глаза выедает, а вытирать его некогда. На перекур време­ ни не дается — все на ходу да на ходу, так что дым глотаешь вместе с потом, пылью и адским зноем. Боюсь, ослепну, если отсю­ да не выберусь и другую работу вряд ли найду». Тогда эта исповедь показалась невероят­ ной. Ведь Эрих в совершенстве владел то­ карным и столярным, плотницким и слесар­ ным делом, а надо было в страду,— и ком­ байн, и трактор водил. Словом, мастер на все руки, и вдруг... камни ворочать. Но было именно так, в чем мы теперь могли убедиться воочию. Оказывается, уметь водить трактор или комбайн в ФРГ специальностью не считается. Нет спроса и на токарей, столяров, как и на многие дру­ гие специальности. «Своих» девать некуда. Так что' скажи спасибо, что тебя на земля­ ные работы устроили. И попробуй отка­ жись, тут }ке будешь уволен, да не как-ни­ будь, а с далеко идущим резонансом. В трудкнижку обязательно запишут, что работа была тебе предоставлена, но ты ею побрезговал, выразил хозяину недовольство, а такое в стране массовой безработицы чревато... Можно недоумевать: у чему в технически высокоразвитой стране ручной труд? Во- первых, техника не всюду применима, а во- вторых, какой бы «мозговитой» она ни бы­ ла, за нею все равно надо углы-грехи под­ чищать. А главное — рабсила обходится предпринимателю-хозяину дешевле сложно­ умных механизмов, расходующих дорого­ стоящее горючее или не менее дорогую электроэнергию. К тому же рабсила гораз­ до универсальнее, маневроспособнее, только управляй ею пожестче, соки потуже выжи­ май. А это в мире капитала умеют... Но неужто на этом дострое свет кли­ ном сошелся? Нет, не сошелся. Многие зем­ ляки наши трудятся и на других производ­ ствах. Клеменс Мерингер строит железобетон­ ные лестницы, зарабатывает прилично — 1000—1100 марок в месяц. Но какими уси­ лиями! Из того, что он поведал, приведу одну лишь фразу: «Угробился я за эти три года, остался без рук, вйт-вот уволят...» Элизабет Вибе работает на предприятии по сбору, прессовки и упаковке тряпья. Здесь полегче — ни камней, ни бетона. Правда, в течение всего рабочего дня чи­ стым воздухом дышать не приходится Сю­ да тоже идут лишь те, кому больше дева­ ться некуда. 113 8 Сибирские огни № 10