Сибирские огни, 1982, № 10

— Семисот метров не хватает —Шапош-'. ник замолкает и сидит так долго-долго. Горченок по-прежнему ходит по кабинету. Трудно сказать, сколько им обоим при­ шлось спать за последние несколько суток. Осунулось лицо Шапошника. Морщины на лбу Горченка углубились, словно кто-то об­ вел их острым резцом. Казалось, пошло насмарку все, ради чего шли, доказывая себе и другим, что даже в такие жесткие сроки, в таких сложнейших условиях можно построить уникальную трассу; уникальную не только по набору климатических трудностей, но и по принци­ пу строительства — только с одной сторо­ ны, только в «лоб», подвозя новые іматери­ алы и грузы по только что проложенным рельсам (несколько попыток обеспечить встречное строительство дороги осущест-. вить оказалось невозможно). . Теперь только семисот метров не хвата­ ло, чтобы прийти в Уренгой к намеченному сроку. Не хватало из-за того, что маши­ нист, торопясь подать готовые звенья, рва­ нул, и одна из платформ на перегоне сос­ кочила в снег. Во всяком деле, большом или малом, есть пружина. У броска на Уренгой — две пру­ жины, вот эти два человека, знающие каж­ дую клеточку такого сложного механизма, как транспортное строительство. За послед­ ние несколько дней я впервые вижу их вместе. Они все время в движении, держат под контролем все опасные точки на трид­ цатикилометровом перегоне между разъ­ ездом Ямсовей и станцией Уренгой. Место руководителя — на трассе. Таков неписаный закон транспортного строитель­ ства. И они этот закон, усвоенный еще на трассе Абакан — Тайшет, исполняют. В те дни все считали звенья — мостови­ ки и прорабы мехколони, боясь, что стрела путеукладчика догонит их, и они задержат укладку. Звенья считали на станциях и разъездах, расположенных южнее. Считали монтеры пути из бригады Молозина. ^Ша- пошник не расставался с «дорожкой» — сложенной в гармошку книжечкой рабочих чертежей северного плеча трассы. Главный инженер строительства, как на боевой кар­ те взятые города, обводил на «дорожке» участки уложенной трассы, от пикета к пи­ кету. До Уренгоя осталось так мало. Почти ничего. И вот — разрыв в семьсот метров. ...Коротко звякнул телефон. Шапошник даже отодвинулся от стола. Глазами пока­ зал Гор.ченку: «Возьми трубку». Виктор Филиппович прокашлялся; — Горченок у телефона. Кто? Шапошник, одними губами: — Тюмень? А Горченок, уже во весь голос, в котором мало-помалу прорезаются ликующие нотки: — Устинов! Повтори! Что — Боряк вы­ шел со станции Пур? И с ним четыре сце­ па? К утру — успеет?! — Кирсантьич! — трубка уже у Шапош­ ника.— Скажи Боряку: быстро, но осто­ рожно. Осторожно. 'Да-да, ждем. — Последний шанс, Олег Михайлович,— нацелился на «дорожку» Горченок. — Смотри сюда...— И опять забегал по бумаге карандаш, множа и складывая. — Четыре сцепа по 175 метров. Это ровно семьсот. Хватит. .— Хватит, если... — Хватит. Боряк —- лучший машинист в отделении временной эксплуатации. Я наде­ юсь, что он протащит звенья через все об­ ходы. Ну, я поехал ему навстречу. Уклад­ ка за тобой. В облаках снежной пыли пропали, раста­ яли две бессонные машины — громадный «Урал» Шапошника и «уазик» Горченка. «•...За и с т е к ш и е с у т к и з в е н о П а в л а Б о р щ а ' у л о ж и л о н а н а с ы п ь п о ч т и т р и к и л о м е т р а з в е н ь е в . К о р р е с п о н д е н т с к и й п у н к т н а с т р о и ­ т е л ь с т в е ж е л е з н о й д о р о г и С у р г у т — У р е н ­ г о й с о о б щ а е т , ч т о д о с т ы к о в к и р е л ь с о в у р е н г о й с к о й т р а с с ы о с т а л о с ь н е б о л е е т р е х т ы с я ч м е т р о в . .. » Один... Вот и наступило это утро. Белое и холод­ ное. Злой северный ветер проникает сквозь полушубок. Обжигает лицо. Не дает ды­ шать. Подходит тепловоз, деловито гудя. Он привез те самые четыре сцепа, которые столько заставили всех поволноваться в минувшие сутки. Ребята иа молозинской бригады молча разошлись по местам. Сей­ час на укладке сразу два звена. На по­ мощь Павлу Борщу приехал с Ямсовея Са­ ша Рожков со своими ребятами. Сам Борщ уже сутки не уходит с насыпи. Идет 1717-й день стройки, начавшейся 17 дпреля 1976 года. Идет последний день ук­ ладки. Остается разрыв—шестьсот метров. Не слышно ни веселого шума, ни востор­ женны? возгласов. Работают молча, похо­ же — на пределе. Пронзительно визжат ко­ леса путеукладчика, накатываясь на только что уложенные рельсы. Короткий жест-ры­ вок Павла. Хриплое парящее дыхание двух десятков парней, двигающих рельсошпаль­ ную решетку. Ребята движутся, как заве­ денные. При ярком свете низко висящего солнца лица, схваченные морозом, кажутся масками. ...Триста метров. Впереди чернеют концы рельсов, которые ночью вручную уложила ■бригада Михаила Пукиша из разбитых на Альмальяхе звеньев. Вдруг по лицам прош­ ли, согревая, улыбки. — Таня приехала! — Татьяна Ивановна, с праздником! Маленькая женщина стоит в окружении чумазых и усталых парней. Никто не заме­ тил, как она подъехала, как вышла из ка­ бины попутного грузовика. Татьяна Ивановна Молозина, жена бри­ гадира, во всех одиссеях и десантах была верным спутником бригады, словно ее СЬ1Н — не один только Вовка Молозин, двадцатилетний монтер пути, а все три де­ сятка ребят, каждый из которых - настоя­ щий «сорвиголова». Пусть она не разгру­ жала вместе с ними «вертушки» с баллас­ том, не выравнивала путь, не вела уклад­ ку... Но когда они возвращались с проду­ того всеми ветрами перегона в свой вагон, там было натоплено и по-домашнему уют­ но. И для каждого у нее находилось доб­ рое слово. Вот и сейчас... — Устал, Павлик... — Ничего, Татьяна Ивановна... ,— Поморозился-то как, Коля!.. .— Ничего, Татьяна Ивановна... 105