Сибирские огни, 1982, № 9

-Н'ЇП і.Л МЭРЬ* Ніи- '.С -.і'.О ' Н - нажали: давай их в общую кассу. Не знаю, чем дело кончилось. Ну, да­ вай к нему сходим, а?» Выпитое горячило мою кровь. Зайдем к бригадиру, он отдаст долг, думал я, можно его истратить на зеленоглазую нахалку. В начале аллеи показались двое: она и он. Она шагала впереди, в черной шубке и сапожках, оглядывалась на спутника, а тот кутал лицо в поднятый воротник пальто и тоже оглядывался, но позади них никого не было. Они освободили от снега скамейку поодаль от нас, присели тесно. Я убрал из-под ног начатую бутылку, поставил ее в сугроб. Мой напарник подталкивал меня в бок локтем, намекающе кивал в сторону тех, двоих. Из-за нашей спины вышел высокий мужчина, держа на поводке черную, с телка комплекцией, собаку. Она застревала в сугробах. Муж­ чина спросил у нас, который час, и высказался: скоро стемнеет. «Он на что намекает?» —шепнул мне приятель. Двое торопливо курили, они так и не поцеловались, а я ждал. Мер­ ной походкой мужчина уводил собаку в глубину аллеи, плечи его были заснежены. «Пошли к твоему Виннику,—решился я.—Мне все равно делать нечего. Э-э! Оставь-ка бутылку, где стояла...» Я подошел к тесной паре, извинился. Женщина спрятала лицо за облачком дыма, а когда он растаял, дерзко оглядела меня. Спутник ее, казавшийся издалека вялым, улы­ бался озорными глазами, услышав, что мы оставили им разогреться, и сырок, и две чашки, они на виду. Чей-то муж и чья-то жена —греховодники —грустно. Один за другим фонари на столбах вспыхнули, сразу и погасли: рано. Я нескромно обернулся: женщина осталась на прежнем месте, а ее друг возвращался от нашей скамьи, руки его были заняты. Я поймал себя на том, что стал слишком часто оглядываться. В тесном вагончике пахло горелой резиной, смолой и портянками. Железная печь была раскалена до синевы. Винник слюнявил большим языком кончик химического карандаша. На гвозде была подвешена ке­ росиновая лампа, еще и свечка стояла на столике, освещая ворох бума­ ги. Винник растянул в улыбке губы, подсиненныё карандашом, а глаза остались морозными. Кроме него в вагончике были еще трое: один спал на верхних нарах, виднелись ватные брюки и клетчатый, как некогда у меня, пиджак, а двое играли в карты. При нашем появлении карты ис­ чезли. . Винник вспомнил мою бороду, протянул мне руку. Спящий повернулся на другой бок, застонал, бормотнул что-то, за­ тих. Картежники попрощались с бригадиром, он кивнул им. «Сторож,—показал на спящего Винник.—Утром ему родили дочь. Видите, он на седьмом небе». Мы выставили из карманов водку. Винник неторопливо полез в сум­ ку, достал прозрачный мешок, в котором виднелась ливерная колбаса, кусок отваренного сала, головка лука. Хлеба не было. Тогда Винник по­ лез в другую сумку: «Сторож простит»,—сказал он, и отрезал полбуханки. Нормировщик замотал нас мальчишескими откровениями: деньги, ему хотелось много денег; приемы самбо, он хотел быть сильней всех; красивая девушка, все-таки он был не против жениться, и «пусть будет дура, но красивая». Винник нахмурился, спросил, в каких местах я_ ходил с экспедици­ ей. Оказывается, и он пять сезонов работал, но все в енисейской тайге. Он подвинулся ко мне ближе, стал называть фамилии начальников эк­ спедиций, таксаторов: Иванчук, Борисов, Оськин, Петяев, Библис. «Как —Библис?! —вскричал я.—Ты разве у него работал? В каком году?..» 73