Сибирские огни, 1982, № 9

Я задержал дыхание. ^ніод ркаоньаІІ : «Что значит —всё!» «Не понимаешь?» —усмехнулся он, как Федор. «Нет». Он скрипнул зубами, потом взял меня за отвороты тулупа и притя­ нул к себе. Не ожидая этого, я легко поддался. «Не медля, слышишь,—процедил он,—не медля уезжай обратно. Увижу возле Ульяны—сомну, да». Он коротко оттолкнул от себя, пошел к Холонькову. «Дядя Саша,—говорил он на ходу,—это наша самодеятельность. И ты не обращай внимания. Хаёрин твой,—он оглянулся на меня,—ве­ чером поедет в город. Сильно его не задерживай, его там ждут, убива­ ются, а он на гастролях. Хватит, да». Холоньков растерянно улыбнулся. «Павел! Вы что же это? —меня спросил, а не Глушакова.—Да у вас что случилось, мужики?..» Глушаков сверлил меня злым прищуром. «Все нормально! —бодро сказал я деду.—Этот дядя,—я показал пальцем,—шутит. Но если он серьезно, то клянусь, я плохой переплет ему сделаю...» Холоньков потащил, потащил меня за руку. Я шел за Холоньковым в таком состоянии, будто истоптанный вы­ лез из драчливой свалки людей. До этого момента я к Петру Иванови­ чу, столько ведь про него слышал; никакого чувства, похожего на враж­ дебность, не имел. Больше того, я надеялся завоевать его расположение, ведь какие-никакие, а были мы приятелями с его братом. Теперь же мы, столкнувшись, высекли искры, и кому-то из нас гореть. И плохо, что я в толк не возьму, что именно вызнал про меня в городе Петр Иванович? И у кого узнавал? Только одна Наталья информирована более-менее, но не могла сегодняшняя Наталья предать сегодняшнего меня. Холоньков как шел, так и не оглянулся, думая, что я не отстану, и зашел во двор, а калитку мне закрывать оставил. А я проследовал ми­ мо дома. Ульяна оказалась в конторе, но не одна, и пришлось мне пережи­ дать, пока она расправится с двумя старухами, которые, я понял со злостью, сами не знали, чего хотели. Потом я подсел к столу и спросил прямо: «Будут еще просители?..» Ульяна развела1руками, показывая: кто знает? Только я открыл рот, чтобы заговорить о Петре Ивановиче, как дверь резко распахнулась и с клубами пара перевалил порог сам Петр Иванович. «Однако! —воскликнул я, вскакивая на ноги.—Ты меня, мужик, душишь своей простотой. Ульяна,—обратился я с жалобной миной,— он задушит меня простотой, вот увидите». Ульяна стала перекладывать бумаги, раскрывать и закрывать пап­ ки, скоросшиватели. «Петр, зачем? —вырвалось у нее беспомощно.—Ну, видишь, мы заняты, разговариваем». «Разговаривайте,—разрешил он.—Я послушаю». Он тяжело опустился на лавку, далеко вперед выбросил ноги в не­ объятных валенках, скрестил руки на груди. «Слушай, мужик! —я сделал шаг к нему.—Нельзя же так». Он резко качнулся. Я подумал, он встанет. Не встал. • «Тебя не спрашивают. Тебя нет. Понял?» —крикнул он. Немая сцена: они сидят, я стою, молчим. Ульяна встала со мной рядом, дотронулась до плеча. Мне понравил­ ся ее. решительный голос. «Павел, пойдемте! —почти приказала она.—А ты, Петр,—она бро­ сила на стол связку ключей,—замкни контору, когда уходить надума­ ешь...» < 64