Сибирские огни, 1982, № 9

Достался нам не очень легкий вех — круговорот побед и поражений. И все ж, все чаще вижу отраженье от человека... Где же человек! Стабильностью окрашена ленца. А твердый шаг позванивает зыбко... О чем его победная улыбка не на лице, на контуре лица! Смешно кричать, когда кругом спокойно! Сжимать виски, коль взрывы не слышны! Какие злые в нас проходят войны средь внешне безмятежной тишины. И должности, и званья, и рубли сомнительной десятизначной славы, все это — ненадежная оправа для женской, даже будничной любви. * * * Иван, ты помнишь, встретились мы снова высоко в небе. В кресле самолета. Я села рядом. Ты меня узнал. Спросил, проснувшись, как тогда: — Ты чудо! Откуда в небе ты! Скажи, откуда! И показал на землю: — Из степи! А я сказала: Я просто женщина. Женщина твоего поколения. Г ■ \ Ты улыбнулся, горько произнес: — Да... самолет быстрее мотоцикла. В степи — девчонка. Женщина — на небе... А, впрочем, слышишь, хочешь покататься! И кивнул на пролетавшее мимо большое белое облако. Уже в порту ты закричал мне вслед: — Постой! Постой! Ты помнила меня! — Я верила... — Тогда не уходи. Не уходи и стань моей любимой. — Нет, не могу... теперь. — Но почему! — А ты моих надежд не оправдал... * * * Любимой стать твоей — желанье и надежда. Любимой стать твоей — ответственность моя.