Сибирские огни, 1982, № 9

поскольку был обычен! Приучен. Отшлифован и обучен. Гордясь хоть тем, что кустик посадил... А вдруг ты в тех, которые взлетели до самых звезд — в совсем обычном деле, в таком, что сразу и не разглядеть... И время пробурив, сгорели быстро, мелькнув хотя бь! не звездой, но искрой.» Ведь ТЫ же был Г'З тех, кто м о г взлететь! С годами странный смысл приобрести сумела немудреная картина: летит как бы по жизни — по степи на мотоцикле будущий мужчина! И кем он стал! Взлетел ли он над миром! Над суетой спокойно поднялся) А вдруг... так и остался пассажиром, лишь только самого себя неся! * * * Однажды на шоссе, о боже мой! Лежал мальчишка дерзкий. Кровью алой прочерчен путь летящий. Тормозной. О, не тебя ль так время разметало) И черной оглушительной стеной пересекло шоссе твое, мой милый! Несправедливой, страшной тишиной пространство и покой твой окружило! Летел не ты ль без цели и огня, бедою оглушенный иль победой, или застольной долгою беседой, иль просто одиноким без меня! То был не ты. Но страх уже сказал: А вдруг и у тебя — непоправимо! , А ты еще не стал моим любимым, еще моих надежд не оправдал. * * * Мне часто виделось, как мы летим с тобою с истоков жизни — до ее конца. Зеленый луг. И небо голубое. И тень берез у милого крыльца. Ты помнишь, сена жесткую душистость! Обоз вечерний. Темный сеновал. И как свободно