Сибирские огни, 1982, № 9

А я сказала: Я просто девочка. Девочка твоего поколения. Ты засмеялся. Сел. Ладонь — к глазам. В зубах — травинка. Перестал смеяться: — В степи — девчонка... Хочешь покататься! И кивнул на свой новенький красный мотоцикл. И закричал мне вслед: Постой! Постой! Ведь ты не зря мне встретилась! — Не знаю... \ — А ты еще придешь! — Приду. Потом... — И может быть моей любимой станешь! — Быть может... полюблю. — А не обманешь! — А ты моих надежд не обмани. * * * Какое было лето... Зелень трав в глазах твоих беспечно отражалась. В сторонке незаметно я держалась. А ты был так неистово кудряв! По вечерам на лунном пустыре заливисто буянила гармошка. Деревенела у меня ладошка, когда меня ты выбирал в игре. Но темнота скрывала жар лица. А ты уже с другою шел подружкой, о чем-то третьей говорил на ушко, с четвертою прощался у крыльца... Любимец, славный, милый человек... Как весело тебя везде встречали! Но время шло. Колеса застучали. По осени они тебя умчали. В поселке первый закружился снег... * * * Героя сын! Тогда, в шестнадцать лет, мне твоего отца глаза светили. В его лице мне виделся не ты ли! Не на тебя ль его пролился свет! Твой легкий след. И вечный след его. Всю жизнь потом, как будто по лекалу, искала я тебя. Его .искала в мужчинах поколенья моего. В степи соленой дышит озерко послевоенной честной веры детства: отцы оставили нам жизнь свою в наследство, и нам до них высоко. Высоко. Пусть ясным днем поверить трудно очень в высокий пафос той,