Сибирские огни, 1982, № 9

ЦК Кашеварова. Своеобразны мысли про­ фессора Шаповалова о взаимоотношениях коллектива и руководителя. Роман «Ангара» вошел в число заметных произведений прозы 50-х годов о современ­ ности. Увлеченность' писателя темой рабочего класса побудила его углубиться в духовную «генеалогию» сегодняшнего рабочего че­ ловека, разобраться в исторических процес­ сах, сформировавших «сибирский характер». Это было обусловлено и биографией Ф. Та­ урина: он, ныне живущий и работающий в столице, продолжает — с полным на то основанием — считать себя сибиряком. Незначительная, но красноречивая деталь, свидетельствующая о зарождении у автора интереса к прошлому через настоящее: в биографии одного из центральных героев «Ангары» Семена Перевалова писателя за­ интересовала родословная этого рабочего человека, знавшего и ратный, и мирный труд. «Семен был природным сибиряком,— пишет Таурин.— В дебрях родословной за­ терялись даты переселения в Сибирь его предков. Может быть, и они, придя сюда кандальным трактом, проливали свой деше­ вый мужицкий пот на здешних соляных варницах». Стремление лучше понять прошлое и, тем самым, духовные «корни» своих современ­ ников, приводит Ф. Таурина к поискам в Архивах. Он погружается в документы прошлых столетий, и в старинных бумагах с двуглавым орлом, в служебных донесени­ ях, в личных письмах, просто беглых запис­ ках до осязаемости живо возникают в его воображении судьбы давно ушедших лю­ дей. Писатель задумывает серию романов, в которых намеревается отразить многие со­ бытия истории Сибири на протяжении сто­ летия. Автор уже знает название этого цик­ ла — «Далеко в стране Иркутской», хотя пока еще ни один роман не написан. Ф. Таурин с головой ушел в осмысление фактов прошлого и настоящего, потому что в задуманных им романах неразрывно спле­ тались эпизоды давно минувших дней с де­ лами современников. Разнообразны и ха­ рактеры героев, и сюжетные линии, и люд­ ские судьбы. Но они соединены — подчас неожиданно — не произволом или прихотью автора, не только его фантазией, а волей истории, логикой развития событий. Сказать, что Ф. Таурин стремился запе­ чатлеть жизнь Сибири на разных этапах ее истории — значит, сказать существенное, но умолчать о главном. Лев Толстой как-то сказал: «...в «Анне Карениной» я люблю мысль семейную, в «Войне и мире» любил мысль народную...» Используя терминологию Л. Н. Толстого, можно утверждать, что для Ф. Таурина оп­ ределяющей в работе над циклом романов о Сибири стала мысль социальная. Эту социальную мысль Ф. Таурин реша­ ет на сибирском материале. Показательно, какие события и какие эпохи выбрал автор для четырех своих романов, составивших тетралогию, сцементированную не столько общими героями, а, пржде всего, логикой повествования. По сути, в романах «Катор­ жный завод», «Байкальские крутые берега», «Партизанская богородица» и «Гремящий порог» один главный герой — история. Пи­ 164 сателя интересуют процессы, идущие в со­ знании людей, определяющие действия масс и исторические результаты этих действий, их место в цепи социального прогресса. В «Каторжном заводе» это — 60-е годы прошлого века, ознаменованные строитель­ ством первых железоделательных и чугуно­ литейных заводов в Сибири, что означало зарождение рабочего класса на далекой российской окраине. Сто с лишним лет — больше века! — от­ деляют события, описанные в романе «Ка­ торжный завод» от наших дней. Срок впол­ не достаточный, чтобы пыль забвения по­ крыла толстым слоем обычные для тех времен дела. Но, оказывается, обычные дела обычных людей, живших в середине прошлого ве­ ка в глухих краях Восточной Сибири, очень интересны и нам. Пожалуй, даже и тем ин­ тересны, что обычны, если, конечно, посмот­ реть на них пристально из нашего времени. Перед читателем развертывается широкое историческое полотно. Если даже оставить в стороне множество эпизодических пер­ сонажей, то среди основных действующих лиц мы увидим рабочих и купцов, мастера первой руки и казачьего вахмистра, беглого каторжника и титулярного советника — управляющего заводом, мошенника стряп­ чего и ссыльных поляков. Неожиданные по­ вороты действия, глубоко запрятанные ни­ ти интриг, подделанные документы и тай­ ные убийства, романтическое увлечение подпоручика Дубравина Настей-охотницей, затем ярко вспыхнувшая любовь Насти и беглого каторжника Ивана Соловьева мо­ гут навести на мысль, что писатель решил на историческом фоне создать авантюрный роман, используя приемы Дюма. Но Ф. Та­ урин в своем действительно остросюжетном повествовании ни на минуту не упускает из виду главное. А главное — те социальные силы, которые движут историю, определяют и особенности изображаемой эпохи, и ха­ рактер персонажей, и развитие действия в романе. В тугой узел стянуты интересы многих людей. Купец первой гильдии Лазебников хочет прибрать к рукам казенный железо­ делательный завод — ему это сулит боль­ шие барыши. Управляющий заводом тай­ ный советник Тирст вполне логично полага­ ет, что ему выгоднее служить на том же заводе Лазебникову — «ведь копейка щер­ бата не бывает. Деньги не пахнут». Каким способом он, Тирст, переплавит в звонкую монету приангарскую руду, смоченную по­ том и слезами, а то и кровью каторжных и мастеровых — безразлично для получаю­ щих эти прибыли. И Тирст ведет жестокую, точно рассчитанную игру, цель которой — доказать начальству нерентабельность за­ вода для казны, а ставка — жизни тех, кто стоит у железоплавильных печей и прокат­ ных валков. Козни осатаневших от жадности хапуг должен раскрыть подпоручик Алексей Ду- бравин, посланный ревизором по распоря­ жению самого генерал-губернатора. Но про­ тив честного подпоручика единым фронтом выступают те, кому свои законы диктует чистоган. Самый могущественный союзник Лазебникова и его присных — деньги, те самые, которые не пахнут. Ничего не мо­ жет изменить даже главный горный реви-