Сибирские огни, 1982, № 9

крае. Это был экспериментальный объект. Приходилось читать и слушать по радио о том, как трудно он рождается, как туго разворачивается стройка...» Если бы он знал, как повернется его соб­ ственная судьба, что через десяток .лет он станет «четвертым» директором этих «Си­ бирских огней», то, наверное, читал бы га­ зеты и слушал радио намного внимательнее! Но такого «провидения» в жизни не бывает. Хватит того, что было,— начиная со студен­ ческой скамьи. После того, как зимой восьмидесятого в крайкоме партии ему предложили эту но­ вую работу, «четвертый» — пора уже и на­ звать его — Николай Федорович Мазалов выехал на «смотрины». Незадолго перед этим ему стукнуло тридцать. По дороге в Новоманошкино, размышляя о своем буду­ щем, он признался себе, что мечтал о таком участке работы и, кажется, конкретно о «Сибирских огнях». Познакомившись на месте, объехав все отделения, осмотрев все производственные цеха, участки, подразделения, учреждения культуры, быта, состояние жилфонда, он пришел к выводу, что «хозяйство не из лег­ ких» Во время беседы один из рабочих заме­ тил: «Чего удивляться — вы у нас четвер­ тым будете...» Этим было сказано многое. Если текучесть рядовых работников тяже­ ла для любого предприятия, то командных кадров — вдвойне, а то и втройне. Конечно, ничто не вечно под Луной, ко­ мандиры производства не могут навсегда закрепляться в одной должности, они дол­ жны расти и выдвигаться, наращивать гру­ зоподъемность своего «плеча», применять набранный опыт на все более широкой ниве. Важно лишь, чтобы при смене сохранялась преемственность эстафеты, чтобы достигну­ тое уходящим становилось стартовой пло­ щадкой для заступающего на пост. В истории «Сибирских огней» этого не случилось. Хотя по книге приказов Нико­ лай и числился «четвертым», но в деловых и частных беседах до его имени обычно на­ зывали не три, а две фамилии — Комлев и Маслов, первый и последний, у которого, ес­ ли Мазалов согласится, предстояло ему при­ нимать дела. Того и другого я представлял читателям. О «втором», который был между Комлевым и Масловым, тоже упоминали. В совхозе почти никто не называл его по име­ ни, а лишь обидной кличкой. Я вспомнил, как в одной из бесед со мной старый совхозный коммунист заметил: «Чтобы построить пло­ тину, нужен труд тысяч людей, а взорвать ее — один диверсант... А в мирное время это значит: чтобы создать предприятие, спло­ тить коллектив, нужен труд многих, а что­ бы развалить дело, хватит одного — дурака, карьериста, бюрократа, оказавшегося даже ненадолго в директорском кабинете»... Да, хозяйство было не из легких, убедил­ ся Мазалов. Но это не только не смущало его, но укрепляло в принятом решении. — Честно говоря, мне давно хотелось приложить свои силы к крупному, а значит, и трудному делу,— сказал мне Николай Фе­ дорович.— Проверить себя, чего я стою как специалист и организатор, как коммунист, какую пользу могу принести, какой след пос­ ле себя оставит^ чтобы дети мои могли ко мне относиться, как я отношусь к своему отцу... Эти слова он произнес тихо и доверитель­ но, наедине, но я думаю, что любой вступа­ ющий в должность не совершит ничего ху­ дого, огласив прямо и без обиняков такую честную и благородную позицию, не прячась за лживое кокетство — «по мере моих скромных сил», «если товарищи помогут», «насколько позволит уменье». Есть еще руководители, которые пытают­ ся толковать коллективизм как растворение личной ответственности в массе, переклады­ вание ее на чужие плечи. Отрадно, что мо­ лодое пополнение командных кадров по­ нимает свое назначение так, как учил Ле­ нин, как учит партия. ...Может быть, и отца-то своего Николай прежде всего любил за то, что никогда не слышал от него неопределенных слов, уклон­ чивых ответов, уверток, обманчивой нап­ раслины. Самые интересные страницы в жизни ро­ дителя прошли, когда Николая еще не было на свете, либо был он еще несмышлены­ шем. Не то, что сестра Раиса, старшая, ро­ дившаяся в начале войну. Чго ни говори, хотя Рае шел всего пятый годик, но она помнила, как вернулся с Отечественной, не с запада, а уже с востока, после победы над Японией, командир противотанкового орудия Федор Мазалов. Вернулся в свою Усть-Пристань, в село Троицкое на Алтае, где всю войну жена его Фекла работала на тракторе в колхозе «Красный Октябрь». Между прочим, .отец был ровесником Ок­ тября, как называли таких до войны, а ж е­ на— на год помладше. Такое вот было по­ коление... Когда Николай и Борис один за другим пошли в школу, они уже знали, что Маза­ ловы известные люди на селе. Отец после армии стал председателем колхоза, награж­ ден орденом Трудового Красного Знамени. Однажды они услышали, что у «начальни­ ков» жены сидят дома. Из этого они сдела­ ли вывод, что Мазалов не настоящий на­ чальник,— их мама как работала на тракто­ ре, так и продолжала «вкалывать, как му­ жик». Несмотря на это, дома был порядок, потому что все: от главы — председателя до самого младшего — Бориса знали свои обя­ занности: от ухода за собой до общесемей­ ных работ. Теперь о таком семейном поряд­ ке пишут в педагогических журналах, как о чем-то чуть ли не исключительном, ра­ скрывают «опыт», а ведь, по сути, это иско­ ни простая крестьянская семья, которая иначе не могла бы и продолжить себя в по- томках-тружениках. У Федора и Феклы Ма- заловых это продолжение вышло не совсем обычным: «председателево семейство» с годами превратилось в «директорское», все их дети стали директорами. Раиса — сред­ ней школы в роднрм селе. Николай и Бо­ рис— директорами совхозов, причем оба в один и тот же ноябрьский день восьмидесято­ го года. Борис поехал в Усть-Калманский район, в село Бураново, принимать Новобу- ранский совхоз. Такие вот превратности судеб председа- телевых детей! ...После института Николай был распреде­ лен в Тальменку и все десять лет прора­ ботал в знаменитом совхозе, вернее — его различных трансформациях, порождаемых 150