Сибирские огни, 1982, № 9

Утром, невыспавшиЙРЯ, я сказал Ульрне, что трещит голова, и уп­ рятался под рдеядр, но, едва она знякнулц щеколдрй, кар па улице за­ грохотало н дрогнул пол: тракторы пошли в поле. Из-за щторкц я под­ смотрел улыбчивые рожи трактористов, позавидовал, Петра пожалел. Небось первую борозду никому не отдал бы, а вот, дурья голова, заго­ рает в больнице... Насчитал шесть тракторов, поплелся к умывальни­ ку и на полдороге остановился —машина к дому подъехала, треснула дверцей. Я обомлел: директорская! Правда, зьіскоадда из цее одна Уль­ яна. — Павел, давай скорей! —заторопилась она, снимая пальто.—Тебя вызывает Любим Витальевич. В город поедешь. Какое-то поручение. И я с тобой до Малахово. Пог яжу, где там квартира. Да забегу к сы­ ночке. Я кинулся к шифоньеру: костюмы, рубашки, галстуки... Попался на глаза сверток, разворачиваю: матросский костюм на Лвщку! — Эй, что такое? —показываю жене.—Почему не носит? Ульяна отмахивается, выбирает достойное платье. — А где материал, который тебе? — Там же, на полочке,— нехотя отвечает Ульяна.— Ть| почему удивляешься? Алешке я костюм и не показывала. Платье себе шить и не думаю. Еще чего не хватало!.. — Не понял. — — Ты все понимаешь, не ври. — Погоди, Ульяна. Я действительно не понял... — Ну как можно, Павел? —устало морщится она.— Это же уни­ зительно. Прости меня, но подарок твоей любовницы... Или как их на­ зывают в народе... — Не надо. Я знаю, как называют в народе. — И хватит, Павел. И все! — Боюсь, это не все... Если на то цршло, так ты вспоминаешь при мне Федора. А я почему не могу Наталью?.. Господи, Павел! Да что мы в такой день ругаемся?!—Ульяна отдергивает штору, морщится: —Валька идет. Всегда не вовремя!.. Валя входит, быстрыми глазами: зырк-зырк, все поняла. — Ай-яй-яй! Поругались?! — Что? заметно? —спрашиваю. По Удьяне никогда не поймешь,—говорит гостья. По те­ бе заметно. — Оттого, что я —проницаем. Валя цокает языком возле Ульяны, которая крутится у зеркала в модном платье, сшитом уже при мне. И вот они шепчутся, пересмеива­ ются, будто Я стол или валенок, а не живой страдающий человек. Ак­ куратно заворачиваю костюм в газету, даю слово: сегодня же Лешка будет матросом. Только что звонила в больницу,—оборачивается в мою сто­ рону Валя,—Может, сказали, Петьку выпишут недели через две... Это надо же, а? Задницу располосовал! —И хихикает в ладонь. — Быстро же ты оправилась. Ну что, что? —набрасывается она.—У меня такой смех от нер­ вов. Море слез пролила, хватит. Надо поберечь и для настоящего горя. — Тьфу на тебя,—сердится Ульяна,—ты накаркаешь. Мы ссаживаем Ульяну возле интерната, она без улыбки нака­ зывает: «Не вздумай в городе ночевать». Водитель, лупоглазый юнец, вслух отпускает шуточку. Я мысленно его хвалю. Ульяна носит в себе опыт семейной жизни, иногда он меня больно корежит, я гнусь. Любим Витальевич коротко напутствует, дает кучу бумаг с печа­ тями и, провожая к машине, вдруг вполголоса говорит: — Павел, без ночевки, понял?.. В семь вечера будь здесь —да они сговорились!.. Чего ради я останусь в городе, кому я там в радость?.. Мне предстоит заехать в арматурный цех, передать директорские бума- 118