Сибирские огни, 1982, № 9

«Н-не п-понял!» —вскричал лысый старик, работающий под моим началом на теплице. Петр будто и ждал этого, резко остановился. «Вы ж просили короче! —сказал он.—Ладно!.. Прошу самого серь­ езного внимания... Что в нашем государстве главное, вы прекрасно знае­ те: человек! Что на втором месте, вы тоже знаете: маленький человек, я имею в виду —ребенок!.. А уже после этого, то есть на третьем месте: план! Месячный, квартальный, годовой...» «А полугодовой?!» —прикинулся дураком Мазуренко. «Тем более,—Петра было трудно сбить с мысли, он в прежнем тем­ пе продолжал,—Мазуренко, вякнешь еще —смотри... Вы знаете, товари­ щи, какой мизерный план в районной кинофикации. Даже произносить эту цифру совестно —мизер. И все равно план выполняется наполовину. В клубах собираются полторы калеки зрителей. Плюс завклубом. Плюс глухой или слепой сторож, которому одинаково где сидеть, лишь бы си­ деть... Хорошо ли это?..» Я едва сдержал рмех, Холоньков озадаченно смотрел на Ульяну, а Ульяна кусала губы и нервно постукивала сапожком. В том ряду, где сидел Мазуренко, я заметил движение, невнятный голос донесся —Мазуренко зажимали рот мужики. Это не укрылось от Петра, он саркастически засмеялся. «Пусть говорит, я сегодня добрый,—сказал он.—Он с утра меня поддевает, пусть!.. Но план кинофикации, мужики, мы не спасем, я не к этому вас призываю, нет. Я призываю вас к сельскому образу жизни, раз уж мы сельские жители. Это куда же годитсй, сидите по норам, как го­ родские... Вы оглянитесь взад и по сторонам! Некоторые по месяцу не видят друг друга —это хорошо?..» «А он прав!» —вскричал лысый старик. «Вот с этим и я согласен!» —радостно сказал Мазуренко. В темноте Петр Иванович пробрался к нашему ряду. На экране за­ мелькали смеющиеся лица молодых рабочих, прошел электровоз, пенно забурлила вода у плотины, все звуки тонули в громе победного марша. Петр Иванович бухнулся на скамью рядом со мной, толкнул локтем, про­ гудел на ухо: «А то сидел бы дома, как сурок!» «Как тут усидишь?.. План-то горит, как-никак!» «Во-во!» —подключился к разговору Холоньков. Петр Иванович окликнул Ульяну: «А ты что скажешь, бухгалтер?» «Молчи уж,—сдержанно сказала Ульяна.—На посмешище выстав­ ляешь себя!..» «И ты?! —удивленно протянул Петр.—Не ожидал, не ожидал...» В середине сеанса мы вышли из зрительного зала, дверь открыва­ лась в ночь. Холоньков чиркал спичками, чтобы не подвернуть ногу на обледенелых ступеньках крыльца. Спустились и сразу —в снег. «Кино кончится,—сказал Петр,—снег примнут и убирать не надо... А весной мы посадим яблони... Яблони в цвету-у,—пропел он слегка фальшивя,—весны творенье-е! Яблони в цвету... та-та... круженье!.. Обидно мне, мужики, жизнь короткая. Мало, мало живем. Лет через де­ сять, пятнадцать помрут старики, тут и наш черед топтаться у края, да уже трусливо смотреть под ноги, а не поверх головы...» «Думаешь, старики под ноги смотрят?» —с обидой, принимая намек, спросил Холоньков. «В основном, да». «Ошибаешься, Петр Иванович,—негромко сказал Холоньков,—бы­ вают разные старики. Заметь, старики теперь все советские, которые пос­ ле революции родились. Мало, которые с предрассудками. А я, однако, раскис. Не ожидал, что мне будет так худо без работы. Ведь я на пенсию рвался. Оказалось, на пенсии плохо», МО