Сибирские огни, 1982, № 8

емников, ни пылесосов, вообще никакой техники — лопата, мотыга, топор, пила — вот орудия труда сбежавшего из города, осатаневшего от цивилизации, современного аме­ риканца. В силу нашего российского исторического развития, или точнее — недоразвития, все процессы миграции населения происходили у нас чуть позднее и чуть иначе, неже­ ли в цивилизованной Европе или той же Америке. Но как будет происходить неизбеж­ ный процесс, эта «деурбанизация» — да будет мне позволено так называть движение, еще только начинающееся и не имеющее названия? Конечно же, и нам, «деревенщи­ кам», хотелось бы узнать, заглянуть вперед, за «заплот города», а уж «отражать» при­ дется литераторам тех поколений, которые будут развиваться и жить дальше, совершая вместе со своим народом то, что совершить будет необходимо все для той же жизни, для продления рода своего, ведь без хлеба и продуктов питания никто еще жить не научился. Правда, есть оракулы, предсказывающие, что запивающееся человечество д о ­ бьется того, что питанием его сделается алкоголь, что переродится живой организм и что якобы уже есть «сдвиги»,— но то будет уж совсем другое человечество, да и алко­ голь сам по себе не рождается, его тоже надо из чего-то добывать, и добывать, опять же, с помощью труда. Надо заметить — «идущие следом» не остались в стороне от наболевших вопросов и назревших проблем, издалека^ порой робко, не всегда последовательно, молодые пи­ сатели начинают «заходить» на тему будущей деревни и, прежде всего, будущ его че­ ловека села, и ох как непросто с этим, выросшим на асфальте, тружеником ! Ох, какой сложной ломке подвергается жизнь и характер его, ибо прописные истины и макеты с собой не захватишь, к старым формам жіизни и труда не вернешься, вне общества, как отшельник-американец, не проживешь. Коллективное общество, верней всего, уж ни­ когда не вернется к единоличным методам труда, а то, что индйвидуализм, эгоизм и житье по принципу «моя хата с краю», привившиеся у части город ского населения, как будто и противоречат предсказанному «направлению», так это все изломы на пути раз­ вития общества, быть может, и болезни, хронические, доставшиеся нам в наследство все от того же мужика, переехавшего в город со своим возом. Это мужичье наследст­ во зачастую выглядит в наших книгах благолепным, почти благостным и святым по при­ чине нашей благодарной памяти, так и оставшейся там, в селе, высветлившей светом детства прошедшее. Во всяком разе развитие пригород ного мелкоземельного совет­ ского частника, получающего в свое пользование «участок», подвергло мораль нашу суровой и неожиданной проверке. Как мне кажется, устойчивая черта прош лого м ужи­ ка, «тяжкий пережиток», как мы его гласно поименовали и вроде бы преодолели (я имею в виду жадность, хапужность), вдруг вынырнула на поверхность со старым, м ор­ щинистым мурлом и молоденькой, свеженькой нахрапистостью. Литература точно и своевременно заметила это, да и не могла не заметить, ибо многие обличительные произведения о современном частнике и хапуге писались и пи­ шутся как раз на загородных участках, в тесных домиках-«собачниках» с уже надстраи­ вающимися этажами, под шум листвы двух-трех собственных яблонек, колючего кры­ жовника, так беспощадно и красочно описанного еще Антоном Павловичем Чеховым. Первая повесть Олега Пащенко как раз об этом, о жизни на изломе — между го­ родом и селом, о возвращении, груб о говоря, «междомков» на землю, ж д ущ ую с не­ терпением человека-радетеля, человека-жителя и хозяина новой деревни, а не сезонни­ ка, не шабашника под названием «шеф» и не вельможного пенсионера, готового для «здоровья и удовольствий» купить за бесценок домиш ко в полупустой или пустой де­ ревне и украсить ее собою. Сложен, ломан и извилист путь героя этой повести в село, но пересказывать произ­ вед ение— дело неблагодарное, его надо читать. Написана повесть интересно и для на­ чинающего автора довольно уже зрело. И биография у автора накоплена «солидная». Сын участника войны, родился Олег Пащенко в Томске, в 1945 году, вырос в много­ детной, безденежной семье, четырнадцати лет поступил в строительный техникум. За * время учебы освоил профессии каменщика, штукатура, плотника, бетонщика, осваивал мозаичные и архитектурные работы. Затем служил в армии. С мая 1968 года — журна­ лист, ныне — ответственный секретарь газеты «Красноярский комсомолец», а до этого проходил «школу» «районок», где и начал, по его выражению «писать и печатать ^о л у- бые рассказы, далекие от правды жизни». Но один рассказ, уж е более серьезный, на­ печатал в альманахе «Енисей» в 1978 году. В 1980 году был участником Всесоюзного слета молодых писателей в Свердловске, в 1981 году окончил заочно Иркутский уни­ верситет. Виктор АСТАФЬЕВ. 1 «Ты меня зови, как все зовут, Натальей,— она протянула теплую руку.— Наталья — это солидно». «А меня — Павлом,— назвался я.— Павел —это как, солидно?» «Ничего, нормально!— улыбнулась она.—■Вот только Павлов у меня, слушай, не было. Ты —первый!..» г