Сибирские огни, 1982, № 8

— Выходит, ты с Надиных слов говоришь? —быстро спросил Антон. — Почему с Надиных?..—Туманов тревожно насторожился.—Я от­ кровенно говорю. - • — Откуда, Олег, тебе известно, что Надя мне рассказывала? —сде­ лав ударение на слове «что», снова задал вопрос Антон. На щеках Туманова заходили желваки: — Она во всем призналась. -т- Кому? — Мне: — Как после этого ты к ней относишься? — Как прежде. Надя не виновата, что у нас не было детей. — Почему же хотел ее отравить? — Я не ее...— Туманов растерялся.—Я только Александра Василь­ евича хотел, по ревности... — Но ведь Надя тоже могла выпить с Головчанским отравленно­ го коньяка. — Она, как стала беременной, в рот спиртного не бере.т. Мы оченА долго ждали ребенка...—обреченно проговорил Туманов. — А дождавшись, ты решил все разрушить? — Ревность... — Ну и чем же ты отравил Головчанского? Нервно сжимая ладони, Туманов долго молчал. Заговорил он лишь после того, когда Бирюков повторил вопрос, — Порошок такой есть, которым семена обрабатывают. Нынче вес­ ной Александр Васильевич у агронома в совхозе «Победитель» пригор­ шню взял, чтобы на дачном участке овощи лучше росли. Мне немного дал этого порошка. Рассказал, как им пользоваться, и предупредил, что это страшный яд. В пятницу я и вспомнил об этом яде... Внимательно слушая Туманова, Бирюков невольно отметил, что в показаниях Олега есть несомненная доля истины. Тут же возникла до­ сада. Антон не мог пока понять отчего: то ли оттого, что ошибся в пер­ воначальных выводах об Олеге, то ли из-за того, что Олег своей «явкой с повинной» разрушает в пух и прах наметившуюся было вер­ сию. Появилось желание немедленно запротоколировать показания, од­ нако внутренний голос сразу возразил: «Не пори го'рячку! Предъявить обвинение никогда не поздно. Иди от обратного —постарайся уличить Туманова в неискренности». И Антон спросил: — Какого цвета был ядовитый порошок? — Розового,—хмуро ответил Туманов. — Давно стал ревновать Надю? — В пятницу такая мысль появилась. — Что ж ты берег этот порошок с весны до осени? Туманов долго думал. Наконец сказал: В машине он у меня, в бумагу завернутый, лежал. — А как же семена? Не обрабатывал этим порошком весной? Нет. Побоялся, что отраву в почву внесу. Бирюков, стараясь придать своему голосу равнодушие, опять спро- И как же ты подсыпал порошок в коньяк? Расскажи Олег по­ дробно. Туманов вялым движением руки достал из кармана ключ: — Вот этим ключом тихо открыл дверь, вошел в кухню. Отвернул пробку с бутылки, ну и... понятно, как. Обратно пробку завернул? , ; Ну. Все, как было, сделал и тихо вышеЛ. «А Надя сказала, что пробка была не завинчена»,—мгновенно от­ метил про себя Бирюков и, словно между прочим, уточнил: Хорошо помнишь, что завернул? — Конечно. — Дождь сильным был? 85