Сибирские огни, 1982, № 8

Олег Пащенко ВОЗВРАЩЕНИЕ Повесть Уход сельского населения в город начался по всему миру давно. Усилился он в последнее столетие в связи с развитием промышленности, прежде всего, тяжелой, требующей множества рабочих рук. Течение это со временем сделалось бедствием для аграрных стран, и, как всякое бедствие, тут же получило обтекаемое, русским лю­ дям непонятное название — «урбанизация». С тридцатых годов нашего столетия это движение приобретало все больший раз­ мах, в особенности у нас в стране — стройки первых пятилеток, стремление крестьян «выбиться в люди», поучиться грамоте, да и пробиться к вершинам науки, в руковод­ ство какое-никакое. Немало людей из села «выпугнула» и наша, так резво начатая коллективизация. Приток сельского населения в город усиливался и после Отечествен­ ной войны. М ногие отвоевавшиеся бойцы и командиры так и не вернулись домой — холодная война громоздила дымные трубы по всей земле, ей требовались шестерни, колеса и много-много железа, угля, руды, нефти, а их надо было кому-то отливать, ко­ вать, крутить, добывать, а там еще и порушенные города отстраивать, промышленность восстанавливать, оборону крепить, да и сама голодная послевоенная деревня не очень- то манила к себе своих жителей и работников. Болью и гневом во всех странах отозвалась в сердце пишущих людей, в особенно­ сти вчерашних крестьян, тяжкая необходимость расставания с родным углом и землею. Один из первых романов о судьбе крестьян, согнанных с земли зловещим трактором, написанный еще в тридцатые годы, так и будет называться «Гроздья гнева». Романы Золя, Драйзера, Генриха и Томаса Манна, Пруста, Синклера, драмы Ибсе­ на, «Дело Артамоновых» Горького, «Молох» Куприна и многие-многие другие произве­ дения отечественной и иностранной литературы с потрясающей силой поведали о тяж­ ком отрыве человека от «малой Родины», о развращении крестьянина городом , о зак­ репощении хлебопашца машиной, о выкачивании сил, об опустошении души и гибели вековечных духовных устоев, рожденных традициями и крестьянским укладом жизни, ибо у нового класса традиций не было и рождались они туго. Нынешняя так называемая «деревенская» проза, и не только русская — Фолкнер, Маркес, Хименес, Уолтер Мэккин, Харпер Ли — это ведь тоже «деревенщики», только «ихние»,— как бы подвела черту под целым направлением литературы, оказав большое влияние на смежные искусства: кино, театр, живопись и даже музыку. Но уже в этой литературе, мощно и пронзительно изобразившей уход людей из старой деревни, опустение и угасание ее, нет-нет и мелькал вопрос: а будет ли возврат? Увы, увы! Ничто, к сожалению, или счастью, на земле не повторяется, в особенно­ сти явления глобальные, оказывающие влияние на жизнь и формирование многих по­ следующих поколений землян. Ныне покойный Борис Георгиевич Стрельников, мой земляк — он родом из Ново- селовского района Красноярского края — умница, подвижник духа, много лет прора­ ботавший в Америке корреспондентом «Правды», рассказывал, что в Соединенных Штатах уже началось — не возвращение, а прямо-таки злобное отторжение от города. Накопив денег, небольшая пока часть американцев забирается в глухие, малонаселен­ ные штаты, покупает земельный участок, обязательно отдельно и вдали от соседей, строит удобный дом, разводит сад, огород, возводит вокруг высокий и плотный забор и сидит за ним, как в собственной крепости, ни с кем не общаясь, никого не пуская, не ходит ни в кино, ни в театр. Зачастую в таких «крепостях» нет ни телевизоров, ни при- 6 *