Сибирские огни, 1982, № 8

ся ворохнуться, пока тот стоял совсем рядом у стены бревенчатой стайка... Сжавшись за пахнущей осиной поленницей, слышал, как отец воротился .к Таисье в избу, как через некоторое время снова стукнула избяная дверь —с пойлом поросенку вышла эта отцова краля. Увидел в темноте ее светлый платок и, представившись зверем, на карачках кинулся ей под ноги. Охнув, Таисья села на подстывшую землю, ведро покатилось, и он, злорадно торжествуя, напрямки огородами стреканул домой. А наутро, .когда мать ушла на гумно, отец пришел к ним и, не го­ воря ни слова, до крови отстегал его висевшим в кладовке кнутом с узел­ ком на конце. Сейчас старая Таисья гремела за дверью какой-то посудой. — Он завтра уедет,— виновато сказал Матвеич, выйдя в пропахшие березовыми вениками сени.—Ночь только ночует. — А мне-то что? —оборвала Таисья.—Ступай в магазин, твой гость. Зачем неношеную рубаху надел? Надевал бы ту, свою сиреневую... Через час в избе густо пахло жареными грибами и кислой капустой. Привалившись к застланной бархатом спинке дивана, Таисья глядела на мельтешащий бледными полосами экран телевизора, но больше прислу­ шивалась, о чем разговаривают Матвеич с сыном. Гроза куда-то ушла, но утихший на улице дождь опять разошелся, и оконные стекла рябели от его крупных капель. — В аккурат вовремя с покосом управился,—говорил, уже захме­ лев, старик.—Три стога склал по восемнадцать копен. Сено мелкое, едовое. — Наверное, тебе уже и без коровы прожить можно,—усмехнулся Григорий. — Покамест в силе... В люди ни за чем не хожу. Григорий поглядел на отцовские руки: — Если б мантулиіл, как мать, а то всю жизнь только людей по­ гонял. — Это тоже не всем дадено.—Матвеич вроде принял слова сына себе в похвалу.—Я с первых годов активистом. И сейчас бы еще получ­ ше Филенкина на ферме распорядился. Отвернувшись, Григорий стал смотреть транслировавшийся по теле­ визору концерт. — У тебя-то с работой как? —через некоторое время спросил Матвеич. — Да в общем-то все удачно,—уже спокойно произнес Григорий.— Матери, конечно, спасибо... Среднее техническое образование, пятнадца­ тый год мастером работаю, авторитетом пользуюсь. Круто опрокинув бутылку, старик налил в рюмки водку: — Моя порода... Мне бы грамотешки побольше, теперь бы рукой не достать... Батька учиться не дал, хозяйство заедало. Потом уже женатый начинал, в энтом самом... ликбезе. Слышь,—оживишись, он потянул сына за рукав.—Молодой еще, первый год женатый, а учителка моло­ денькая... — Век у тебя одно на уме,—не выдержав, вмешалась Таисья. — Молоденькая,—не обращая внимания, повторил Матвеич.—Го­ ворит—старостой в группе будешь... Учигелка эта самая мне говорит. Ну, я прикрикну на народ, чтобы не баловались,—и порядок. А она возле меня вьется, вьется... Бывало, у ворот снег откидываю, идет мимо в чесанках, остановится —тары, бары... Баба моя заметила, ревность на­ чалась. Бросил этот ликбез, два месяца всего и проучился, опосля учи­ тель в нашу деревню приезжал, от него читать выучился. Так опять же его вскорости от нас куды-то забрали. Не пошло по молодости на грамоту... . Он махом выпил рюмку водки и запел: Чайник медный, чай густой, Девки... Оборвав песню на полуслове, вздохнул: 5Й