Сибирские огни, 1982, № 8

ворочал: три свиньи, бычок, корова, козы — ив этом ему не было равных. Разве что Петр Иванович с ним мог сравниться. «Жутко интересный мужик, этот Петр,—рассказывал Мазуренко.—> Да ты поживи с нами, поймешь». «А чем же он берет, ваш Петр Иванович?» «Всем!— Мазуренко задумался.—Характер, конечно. Дело разуме­ ет, как никто». В черном тулупе, его мне выдал Холоньков, я шел вечером на сме­ ну, темно уже было, и в конторе светились окна. Я сделал крюк, время у меня было. Пока я шел, окна погасли, и пришлось почти бежать. Ульяна запирала контору, мучаясь с пудовым замком. Мы объеди­ нили усилия. Я предложил Ульяне пройтись немного, прогуляться. А она: «Нет, нет, что вы!..» Ола вела себя так, будто ее искали долго, теперь на­ пали на след. Мы спустились с крыльца, но на дорогу не вышли, так и продолжили разговор под зеленым щитом. Ульяна уперлась плечиком в слово «распорядка». Я усмехнулся вдруг мелькнувшему в ее глазах испу­ гу, когда оступился, качнулся к ней, а ей почудилось: лезу обнять. Она смотрела мне в лицо, закидывала голову, это ей шло. «Петр Иванович приехал,— сказала она, опустив голову,—это Фе­ доров брат. Завтра хочет с вами разговаривать, вы приготовьтесь к раз­ говору...» «К разговору?.. О чем нам говорить?» «Ну, сказал, что хочет познакомиться.—Она не договаривала что-то, подыскивала слова.—Он знает, что вы с Федором в городе дружили. Интересно же ему, правильно?..» «Не знаю». «Он сказал, что интересно». «Да бог с ним! —Я делал вид, будто мне безразлично.—Надо если ему, поговорим. Меня другое заботит. Я здесь третий вечер, а чувствую, вы меня избегаете. Так? Я к вам не навяливаюсь, у меня есть своя гор­ дость. Но мы ведь люди не случайные друг для дружки? Ведь неслучай­ ные?..» Она слушала и хоть бы головой кивнула. «Допустим,— я выдержал паузу, Ульяна подняла глаза.—Допустим, вы не знаете, что именно Федор писал мне в письме...» ■ «Откуда же мне знать?» — сказала она неуверенно. «Допустим,— повторил я.—Но даже Мазуренко Вася знает, что я был тут в апреле, к вам заходил и вот снова приехал. А вы боитесь со мной по деревне пройтись. Дураки у вас люди, что ли? Они ж пальцем не будут показывать». «Не надо об этом»,—попросила Ульяна. В этот момент я подумал, что у нее сложное положение. У меня оно, само собой, сложное. Только я сам его изобретал, винить некого. Да мужчине и больше прощается, это не секрет, хотя на' каждом углу мы трезвоним о равенстве с женщинами. Тот же Федор, земля ему пухом, в городе подженился, а родной жене ехал качать права. А я? Что я тут делаю? Хочу окрутить женщину, если на все смотреть трезвыми глазами. Видимо, у Петра этого глаза трезвые. Нам было в одну сторону идти, но Ульяна, стесняясь, сказала, что ей нужно зайти, к одним молодоженам, и она, правда, пересекла улицу, постучала в окно низенького дома, и ей открыли калитку. А я пошел во­ свояси. И, не доходя до дома Петра Ивановича, а дом стоял чуть выше Ульяниного, я заметил темнеющую фигуру человека,- который отбрасы­ вал снег от ворот. Он?.. 'Окончание следует