Сибирские огни, 1982, № 8

Ведь вот и Ульяна, и сын — одни. Но по ее виду, мне так показалось, едва ли скажешь, что она несчастна, держится она хорошо... Ночью хо­ зяйка встала и поверх стеганого одеяла бросила дедов полушубок, кото­ рый прямо дохнул силосом. И я, погружаясь в сон, обрывочно думал, что, если бы и впрямь рисовал деревенские картины, только бы стариков брал под кисть. Ночью мне так ничего и не снилось. «Дядя Саша, а почему — Боровики?» Мы ходили в клуб на взрослый сеанс кино, там Холоньков задумал представить меня деревенским. Я знакомился, сразу забывая имена, сыг­ рал партию в биллиард, маленький с металлическими шариками, все вы­ сматривал Петра Ивановича, брата покойного Федора, но узнал из раз­ говоров, что Петр Иванович в райцентре на каком-то семинаре и скоро подъедет. «Боровики? —переспросил Холоньков, поскрипывая валенками.— Говорят, деревню основал Боровиков. Но я толком не знаю, хотя живу здесь тринадцатый год». «А раньше где жили?» «В городке под Краснодаром. Но родом из Сибири.— Он это сказал с гордостью.— Как видишь, вернулись на родину. А сюда я попал слу­ чайно. Встретил в поезде однополчанина, Глушакова, он и сблатовал в Боровики. Вскорости умер, хороший был человек, а меня поставили уп- правляющим, хоть в крестьянстве ни ухом, ни рылом... Вот ты, Максимо­ вич, просишься ночным скотником. А я — против». «Какая разница, где начинать?» «Большая,— возразил он твердо.— Узнавать деревню с той стороны, где крутят хвосты коровам,— это не дело. Ты как заявил директору? Хо­ чу, дескать, красоту труда ухватить. Вот и ухвати сначала на теплице. Там тепло, светло и мухи не кусают, и опять же — цветочки!..» Мы подошли к дому, и я придержал старика. «Дядя Саша, неужели ты серьезно думаешь, что я рисовать собира­ юсь?» «А черт тебя знает!» — смутился он. Дальше мы углубляться не стали, не все сразу. И вот уже я ночной скотник на ферме! Ворочаю совковой лопатой и вилами, сгребаю с пола на транспортер коровьи «лепехи» и подвожу на лошадях сено и силос, а в момент дойки оттаскиваю фляги с пенным мо­ локом. Видимо, надо иметь к молоку сильную привычку, но откуда она у меня? Я неделю толкался на ферме, а выпил с литр, не больше. Приз^ наться, доярки меня приняли сурово: чудик. Но смешил их ветхими анек­ дотами, были и небылицы рассказывал, тяжелого не давал им поднять,— смягчились, приняли. За неделю многому не научишься, но и то приятно: самостоятельно запрягал лошадь, отличал коров от телок и мастерски пощелкивал кну­ том. Надо сказать, разрешая мне должность на ферме, Холоньков поин­ тересовался: как дела с финансами? Я важно ответствовал, что могу запросто купить пол-«Москвича». Холоньков хмыкнул. Я потом понял смысл вопроса: заработки зимой на ферме ничтожные, зато хватает вре­ мени на собственное хозяйство, люди живут справно. Еще я узнал, что многие в Боровиках способны купить и целого «Москвича», так что ки­ читься мошной не пристало. Смена моя начиналась после вечерней дойки, но я приходил раньше, чтобы помочь скотнику Мазуренко Василию, у которого жена работала в магазине и ко мне относилась хорошо, да и сам Василий взял со мной легкий тон. Он много чего рассказал про деревню и деревенских, хотя я его об этом не просил. Этот Василий был мужик себе на уме, даже я скоро понял: сверх положенного Вася не повезет. Было ему около сорока, невысокий, сбитый, чуть кривоногий, он украшал, говорили, всякое за­ столье. В любом состоянии плясал «Яблочко» — залюбуешься, а по дому 47