Сибирские огни, 1982, № 8

Она стала перечислять фамилии. Но что мне в них, в этих фамилиях? Я никого не знал, а бабе Ларе дед не назвался. «У вас, Ульяна Дмитриевна, жив отец? Или дед?» «Померли». «А у этого? —у меня язык не поварачивался.—Не знаю фамилию парня... (я имел в виду Батенева). Ну как его? Который с Федором-то?..» «У Батенова, что ли?» «Вот-вот... У него есть дед или отец?» «Нету,—сказала Ульяна.—Как у меня —только мать. Поди, она и не дождется его из тюрьмы... А какого вы деда ищете? Это секрет?..» Я махнул рукой и твердо решил: пора. Но я не умею уходить. Начинаю переминаться, покашливать —так всегда. Большинство людей, я им завидую —хлоп дверью! —и вперед. Я же от рождения такой: откуда бы ни уходил, начинаю мучаться, даже если мне плохо и уйти просто мечтаю. «О! Чуть-чуть не забыл! —я нашарил в кармане пачку цветных ка­ рандашей.—Это для мальчика. Он —как?» «Он-то? —Она смутилась, увидев карандаши.—Он —Лешка...— Сразу она не поняла, о чем я спрашивал, тут же поправилась:—А-а, спа­ сибо, он здоров, большой уже». «Ну... я пошел». Она кивнула головой, веснушки вздрогнули. Я уходил с тяжелым сердцем. Письмо от Федора, там было всего три слова: «Присмотри за Алеш­ кой», я прочитал еще под мостом, когда вымыл ботинки и вытащил портсигар. В первое мгновение я глазам не поверил: присмотри за Алеш­ кой. Не этих слов я ожидал. Дома я только стащил с плеч холодный плащ, прошагал к столу, вы­ копал из кипы газет ту самую, пожелтевшую записку от Федора, и све­ рил почерки —один и тот же. 4 , Затрезвонили в дверь. Я поднял голову: кто бы это мог быть? Баба Лера у себя обрезала звонок (он ее делал заикой), поэтому и ко мне она всегда стучалась, а других соседей я просто не выносил. Звонили настойчиво. Пришлось на­ тягивать брюки и, морщась, идти открывать, и в сотый раз пожалеть, что не вделал глазок. Открываю дверь: бог мой! —Наталья, собственной персоной. На ней пальто суровой ткани, тесное в груди, красная шапочка, как у лыжниц, а белокурые локоны за ушами подрагивают, что золотые серь­ ги. Таращит зеленые глаза на мою бороду, плечи и бицепсы. «Привет,—говорю,—подруга дней суровых!» «Приветик, милый!» Лицо ее розовеет, и вот я уже оттеснен мощным боком, а она скло­ няется в прихожей снять свои сапожки. Она заявилась как в собствен­ ный дом. «Мадам, да ты просто наглеешь!» —И я склоняюсь помочь. Внешне она изменилась к лучшему. Очень высокая для женщины, она сдала в весе, и обрисовалась фигура, и лицо стало приятней. Это не означает, что я любовался, но и не могу утверждать, что ее вторжение огорчило. Когда-то мы должны были увидеться. Плохо, что выпало это разом: днем Ульяна, вечером Наталья. Оказавшись в облегающем ее формы красном платье, Наталья об­ реченно вздохнула, прижала мои уши горячими ладонями, и вот уже чув­ ствую мягкую грудь, и чужие губы лишают дыхания. Сладко и душцо, но — черт возьми! —я не делал движения вырваться. Она отказалась от тапочек, ей нравилось босиком. «Неужели совсем не рад?» —спросила. 3 Сибирские огни № 8 . 33