Сибирские огни, 1982, № 8

жик. Мясо, вспомни, еще привозил. Дело не в мужике, я это сам пред­ чувствовал...» «А если вранье?..» Федор отвернулся к темному окну. Я заерзал на сиденье, с глубокой тоской представляя, что прибудем мы на полустанок и всю ночь на лав­ ках проваляемся, что лишь утром подойдет автобус, а то и не подойдет из-за распутицы и добираться тогда двадцать с лишним километров на попутках. Дурак, согласился ехать. Зевал бы сейчас у телевизора, в квар­ тире тепло и сухо, разделся бы до майки, прилег, а диван мягкий, пру­ жинный... Федор поднял на меня хмурые глаза. «Небось жалеешь, что поехал? —проговорил очень спокойным то­ ном.—Давай, Павел, начистоту... Я знаю, Павел, ты меня не очень ува­ жаешь—за что тебе меня уважать?... Не возражай, я же не господин де­ рево, все понимаю... Я ведь тебя везу с целью. С какой? А жене показать. Пусть она, Павел, убедится, что есть у меня в городе умный приятель — ты, а не одни кирюхи, как она полагает. Пусть она, Павел, сравнит тебя с Батеневым, он будет в проигрыше, ты его по многим статьям выше. Просто ты молодой, ты еще запакованный». «Смотрины за смотринами!» «Что, что?» «Да это я так, кое-что вспомнил...» «Хорошо, есть что вспомнить,—заметил Федор.—Когда я поехал — Наталья заплакала... С чего бы? «Ох, Федя, говорит, как будто насовсем уезжаешь». Я аж зарычал на нее: прекрати! А в душе как-то приятно, ты согласись». «Никого ты не любишь, Федор. Ни жену, ни Наталью». «Мели, мели!.. Ты мне просто завидуешь». «А жена по тебе, значит, не плакала?» «Было,—признался Федор.—Давно, правда, но было. Что ж... Ска­ зать, что я ее не жалею, так не скажешь. Она и покладистая. Ну, и вид у нее. Я говорю не только о внешности. Но, понимаешь, не для меня она. Стоп! —наоборот: я не для нее... Вот с Натальей мы спелись быстро... Видишь ли, Батя, Ульяна и я —мы однолетки, по двадцать шесть, это прилично, да. Но я с восьмого в совхоз подался, а они аттестаты получи­ ли—умники. Их уровень на пару этажей выше, чем мой...» «А тебя заедает?» «Еще бы!..» «А допусти, что про Ульяну и Батю —выдумка». «Павел, дорогой мой.—Федор неожиданно улыбнулся.—Если на­ чистоту, сам в это мало верю. Но на всякий пожарный случай я пугну сейчас Батю, а дома вломлю и Ульяне...» «Ульяне-то за что?» «А-а! Как говорят, знал бы за что, так и убил бы... А вломлю ей за дело. Раз есть слушки, значит, был к этому повод. Повторяю, я не госпо­ дин дерево, я вижу и понимаю». «Вот же сволочи!» Федор захлопал желтыми ресницами:' «Ты кого это так?» «Мы, мужики, сволочи!» —осмелел я. Федор рассеянно почесал переносицу, сплюнул. «Ты ведь, Федор, кругом перед женой виноват. Так?» «Интересно»,—растерялся он. «Ничего интересного! —Меня воодушевила растерянность бывалого человека.—Ты с Натальей ведь не в фантики играешь?» Федор механически мотнул головой: да, не в фантики. «Ну вот,—продолжал я злорадно.—А жену уличил в малой мало­ сти. Например, в клубе она рядом с Батеневым сидела. Уличил —и поко­ лотишь. И еще будешь думать, что прав». «Вот книжник! —Федор развел руками.—Ну, что с тобой говорить, с книжником. Все же мы сильно отличаемся друг от друга. Эх, женить 20