Сибирские огни, 1982, № 8

Союза писателей. Так, на моих глазах, на- ша организация молодела, увеличивалась, изменялась. Через это я видел движение Времени, обновление жизни. Совсем недавно зазвучали новые имена: появилась Т. Пьянкова с фантастическими сибирскими сказами, М. Щукин, с расска­ зами, которые сразу были замечены крити­ ками и читателями. И вот передо мной пер­ вая книжка рассказов Татьяны Набатнико- вой. Они сразу же заинтересовали меня и тронули в душе какие-то затаенные струны, которые зазвучали в ответ автору. Поэтому мне и захотелось обратить на них внимание и других читателей. Татьяна Набатникова показалась мне очень убедительной потому, что она описывает своих героев не со сторо­ ны, не стоя от них где-то в отдалении, а из­ нутри. Она проникает в души своих героев и умело, талантливо показывает их внутрен­ ний мир, зарождение, развитие и изменения их чувств и мыслей, их отношений друг к другу и к окружающему миру. Она стара­ ется — и с успехом — передать сложность жизни, ее трудности, ее черные и светлые стороны. Вот рассказ: «Тебя от ранней зари...» Девочка Ева. Отец ненавидел ее мать и любил другую женщину. Но он любил и дочку, и поэтому остается со своей семьей. Жена увезла его в далекую деревню, наде­ ясь, что он забудет любимую. Но этого не случилось. Он опустился, стал пить, пу­ таться с другими женщинами. В семье ца­ рили зло и ненависть. И Ева это видела, все знала, переживала болезненно. Довольно распространенная бытовая те­ ма. Драма, порой кончающаяся трагически. О таких ситуациях писали многие. Но рас­ сказ, а пожалуй, небольшая повесть Т. На- батниковой отличается тем, что все это, страшноватое, увидено глазами ребенка, пропущено через детскую душу. Мир, увиденный глазами ребенка. Первая, жгучая любовь девочки в 9—13 лет. Мы, взрослые, забыли самих себя в детстве и теперь часто не понимаем, как трепетна и чутка ко всему детская душа, сколько все­ го в ней гнездится сложного, смутного, что может выразить только музыка. Как резки и внезапны бывают переходы от ликования к отчаянию, от слез к смеху. И как волшеб­ но, сказочно видят мир и жизнь, окружаю­ щую их, эти маленькие поэты. И как им бывает больно при виде темных сторон жиз­ ни. Они понимают и чувствуют больше, чем нам кажется. Автор убеждает нас, читателей, что дет­ ство и подростковый возраст — это лучшая пора человеческой жизни. И хотя в эти го­ ды в душах все сложно, запутанно, взбала- мученно, но и все полно надежд, предощуще­ ния счастья и сияющего будущего. В этом тонком рассказе вы найдете и лирику, и дра­ му, и поэзию. Тема неудавшейся семьи, неудавшегося брака — это совсем не мелкая, бытовая тем- ка, а это сломанные судьбы, погасшие ду­ ши, мучительное несоответствие с окружа­ ющим миром, отчаянье и утрата веры, люб­ ви к жизни, к людям. И об этом говорится в рассказе «Не бойся: я здесь». Это тоже не рассказ, а маленькая повесть, столько в ней описано крушений, срывов, ошибок и стра­ даний. Как говорится: «Написано мало, да сказано много». Рассказ «На память» — это маленькая, пронзительная трагедия умирающей женщи­ ны, которая никогда не испытала сильной, настоящей любви. И вдруг она полюбила перед самой смертью доктора, который ее лечил. Смерть и любовь встретились лицом к лицу и потрясли последние дни этой жен­ щины. Рассказ написан в виде ее дневника, и поэтому нам, читателям, автор помога­ ет взглянуть в глубину ее души и пережить с ней ее трагедию. Татьяна Набатникова пишет рассказы с тайной, с загадкой, когда не сразу поймешь, о чем она говорит, и нужно подумать, а то и перечитать рассказы, чтобы понять их, а это очень дорого, так как говорит об отсут­ ствии иллюстративности и заданности. Та­ ков, например, рассказ «Капитан». И в то же время она может писать рассказы, резко разоблачающие. Рассказ «Второе место» от­ крыто выворачивает перед нами сущность молодого эгоиста, циника, подлеца. Она ри­ сует его без гротеска, без нажима. Это ре­ алистический образ, и поэтому он так воз­ действует на читателя, рождая гнев и през­ рение к таким людям. Я думаю, что рассказы Татьяны Набат- никовой найдут свою дорогу к сердцам чи­ тателей. ИЛЬЯ ЛАВРОВ Борис Федоров. Апельсины в апреле. Но­ восибирск, Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1982. Отчего-то повелось, что к первым книж­ кам начинающих авторов стараются отнес­ тись поснисходительней, вероятно, чтобы не травмировать «юную» творческую душу, не отвратить — не дай бог! — ее от дальнейших занятий литературой. В этом, в какой-то степени, есть свой ре­ зон, если мы действительно имеем дарови­ того, сразу обращающего своим талантом внимание, писателя, в произведениях кото­ рого, несмотря на некоторую незрелость мысли, неустановившееся по молодости лет мировоззрение и многочисленные художест­ венные несовершенства, проступает и нео­ жиданность взгляда на мир, и свежесть красок, и языковое своеобразие. С учетом его потенциальных возможностей, такой ав­ тор и в самом деле, наверное, достоин сни­ схождения к своим просчетам, которые сле­ дует рассматривать как издержки роста. Впрочем, снисхождение сие может толь­ ко смягчить резкость оценок, но не осво­ бодить от серьезного, нелицеприятного раз­ говора. Первая книжка Бориса Федорова, скажем без обиняков, не представляет оригинально­ го явления в нашей литературе; она скорее из разряда ординарных и заурядных, где все написано гладко, литературно грамотно, где всё «как у всех»; но ничего запоминаю­ щегося, своего. Начинается книжка с рассказов, посвя­ щенных детству. Очень традиционной и ес­ тественной для каждого начинающего теме. Но и не безопасной, поскольку традицион­ ность эта, не осмысленная по-новому, не увиденная в неожиданном ракурсе, грозит превратиться (что в рассказах «Рыбный пи­ рог», «Подвесная дорога» и случается) во вторичность. 171 .