Сибирские огни, 1982, № 8

ствию, к раздумьям о своем месте в жизни. В этом он солидарен с Иваном Ефремовым, со многими другими нашими писателями. В книгах Кларка нет насилия, призыва убивать себе подобных, его не коснулась волна секса, заполняющая англо-американ­ скую фантастику последних лет. Хочется ве­ рить, что «Фонтаны рая» — не последнее сло­ во, сказанное Артуром Кларком в споре о человеке. Писатели, верящие в незыблемость сущест­ вующего миропорядка, не могут изобразить нового человека в новых обстоятельствах. Нелишне здесь вспомнить классическое оп­ ределение реализма, данное Фридрихом Энгельсом. В наше время авторы, пытаю­ щиеся нарисовать портрет человека будуще­ го в рамках современных капиталистических отношений (то есть в типических для конца XX века обстоятельствах), терпят крах. Талантливый, опытный художник, которо­ го не удовлетворяет капиталистический путь развития, но пугает социализм, постепенно приходит к тому, что вместо живого чело­ века изображает схему, придаток к техни­ ческой идее, как это произошло в романе Кларка; или же под новым именем пред­ ставляет нам давно знакомого, вневремен­ ного ученого, исследователя, как в романе Азимова. Часто мы сталкиваемся с чисто внешней модернизацией, а облик и отношения людей совершенно не меняются. Фантасты перено­ сят современные законы, управляющие ми­ ром капитала, и на другие планеты, в дру­ гие времена. Молодой британский автор Кристофер Прист запомнился нам романом «Машина пространства». Интересная попытка соеди­ нить два самых популярных романа Г. Дж. Уэллса — «Машина времени» и «Война ми­ ров» — заслуживает нашего внимания по многим причинам. Прист — молодой автор, ему дороги тра­ диции английской литературы. Одновремен­ но он старается придумать, внедрить в фан­ тастику что-то свое. Прист довольно удачно стилизует свой роман под написанное Уэлл­ сом, однако осовременены и персонажи, и взгляд на происходящее. Создавая первые романы-предостереже­ ния, Уэллс стремился показать читателю, что произойдет, если пагубный курс разви­ тия западной цивилизации не изменится. Прист не предостерегает. Он не чуждается изображения ужасов, жестокостей ради то­ го, чтобы пощекотать нервы читателю, убе­ дить его, что будущее еще хуже настоящего. Молодой писатель искренне верит в мрачное грядущее — за десятилетие творчества он не написал ни одного оптимистического произ­ ведения! Ужасны, уродливы у Приста мар­ сиане. Оправдание их поведению автор на­ ходит в том, что «иными они быть не могут» — чтобы существовать, им нужна кровь живых людей. И вот, уничтожив че­ ловекоподобных марсиан, они отправляются на Землю. Им, правда, жаль своих жертв, но что же делать, есть надо... Прист предоставил одним разумным по­ жирать других, обойдя стороной хотя бы та­ кую научно-фантастическую тему, как со­ здание искусственной пищи. В отличие от Уэллса, призывавшего людей изменить ход мировой истории, прекратить распри («по­ жирание друг друга»), Прист ограничивает­ ся картиной безысходного кошмара. Печальная аллегория современного Запа­ да! Не случайно Дмитрий Биленкин, вИсав- ший послесловие к роману Приста, назвал выдуманный британским автором мир «Двойное Зазеркалье». Подобно Алисе в Стране Чудес, персонажи Приста попадают в иное измерение по воле случая, однако из Страны Чудес они шагают в Страну Ужа­ сов — видимо, потому, что ничего хорошего ни от настоящего, ни от будущего они не ждут. Непосредственным откликом на современ­ ные события выглядит повесть американца Бена Бовы «Ветры Альтаира», вошедшая в его сборник «Властелины погоды». Герои по­ вести, изданной в США в 1973 г.,— амери­ канские «колонисты», прилетевшие на чу­ жую далекую планету с целью ее освоения. Бова следует богатейшей литературной тра­ диции, используя повествования о «фронти- ре»', но четко увязывает происходящее с нашим веком. Планета, избранная землянами, обитаема, но их это не волнует: туземцы стоят ниже пришельцев с Земли на эволюционной лест­ нице, следовательно, их можно просто ист­ ребить... Философия, оправдывающая поли­ тику насилия над местным населением, дав­ но уже в ходу на континенте, завоеванном путем безжалостного подавления и истреб­ ления местных жителей. Применяется она и по сей день. Земля будущего, пишет Бова, преврати­ лась в настоящий ад, так она измучена, за­ мусорена, так безнадежно нарушен экологи­ ческий баланс, загрязнена атмосфера, истреблены животные... Против плана коло­ низации чужой планеты и истребления мест­ ной фауны выступают дети-подростки, уча­ ствующие в осуществлении контакта, на который неспособны их родители. Именно де­ ти устанавливают наличие зачатков разума у мощных волкотов и обезьяноподобных жителей Альтаира. Дети, а не взрослые самостоятельно прихо­ дят к мысли: «Если у нас есть возможность изменить эту планету, почему мы не можем сделать этого с Землей?» Детям удается убедить родителей, в финале земляне улета­ ют с Альтаира. Понятно, почему первона­ чально Бова наделяет гуманистическими устремлениями только детей: на современ­ ных взрослых он не надеется. Если надежда вообще еще осталась, считает он, то на де­ тей — на будущее. Как видим, Бова боіее оптимистичен, чем его собратья по перу, ут­ верждающие, что будущего у нас просто нет. В 1980 году издательство «Мир» выпусти­ ло сборник произведений Урсулы Ле Гуин. В него вошла одна из наиболее трагичных, остросоциальных повестей «Слово для «ле­ са» и «мира» одно». Автор послесловия Ев­ гений Брандис справедливо замечает, что Ле Гуин— уникальное явление в современ­ ной фантастике США, и прежде всего это касается ее мировоззренческой, гражданской позиции. По сюжету повесть «Слово для «леса» и мира» одно» прямо перекликается с по­ вестью «Ветры Альтаира». Ле Гуин также переносит действие в будущее, на одну из далеких планет, но происходящие события 1 «Фронтир» — граница, определяющая и отде­ ляющая освоенные земли от остальной части за­ селяемой страны; часто употребляется в повество­ ваниях о Диком Западе (вестернах). 167