Сибирские огни, 1982, № 8

достижения во всех областях существова­ ния. Как и вся литература в целом, фанта­ стика привлекает нас прежде всего убе­ дительно выписанными образами людей, возникающими в обществе трудностями, конфликтами. Фантасты предлагают нам ду­ мать и спорить вместе с их героями. Для сравнения остановимся на несколь­ ких, § основном переводившихся у нас, про­ изведениях английских и американских фан­ тастов. В книгах англоязычных фантастов мы встретим все знакомые приметы будущего. Нетрадиционны и время, и место, и персо­ нажи. Люди, нелюди, пришельцы, роботы и Прочие существа живут на Земле будущего, на Других планетах, в гигантских космиче­ ских кораблях и в «параллельных мирах». Однако дело часто ограничивается чисто внешним сходством. Роман А. Азимова «Сами боги...» был тепло встречен критиками и читателями. Один из самых популярных фантастов мира выступил после почти пятнадцатилетнего молчания. Роман увлекает и сюжетом, и прекрасно продуманным, детально разрабо­ танным «параллельным миром», где живут совершенно не похожие на нас жители. Пер­ сонажи выписаны живо, ярко, и хотя они часто напоминают нам уже знакомых по Другим книгам ученых, политиков, инопла­ нетян, мы все же с интересом следим за их приключениями. Описываемое в романе время — наше да­ лекое будущее. Главный опорный стержень сюжета — борьба «хорошего», честного ученого с бес­ честным собратом, «отцом Насоса», нового рога изобилия, качающего энергию из па­ раллельного мира. По-прежнему в мире царят ложь, безза­ коние, по-прежнему заслуги одного человека беззастенчиво присваивает себе другой, на­ конец, по-прежнему компенсацией за пере­ несенные страдания оказывается личное Счастье. Как в сотнях американских книг до и после романа Азимова, «судьбы вселенной зависят от главного героя». Сатирический замысел писателя ясен. Но там, где речь идет о будущем, недостаточно Одной сатиры! У Азимова дутый авторитет становится главой мира, причем нигде не говорится, каким же был мир — единым или разобщенным. Мы догадываемся о фактиче­ ском отсутствии перемен в миропорядке как раз по расстановке сил: если благородные, знающие люди подавляются, то о справед­ ливой социальной системе и думать не при­ ходится. Понятно, почему, как во многих других книгах разных авторов (включая и Азимова), жители лунного города с презре­ нием называют землян «земляшками» и не желают иметь с ними дел. На Луне все создается заново, а для Земли, получается, надежды уже нет... Еще острее противоречия гражданской и художественной позиции автора обнаружи­ лись в романе Артура Кларка «Фонтаны рая» (1979). В нем есть оригинальная тех­ ническая идея, детально описано ее осуще­ ствление на практике, перспективы дальней­ шего использования «космического лифта». Кларк создает разноплановое произведение, проводя параллель между деяниями тирана царя Калидасы и делами наших потомков. Кб Есть сюжет, упоминания о пришельцах, один из которых появляется в эпилоге, есть дискуссии о религии (без них, кстати, не об­ ходится ни один роман Кларка). Нет одного: героя, человека нового вре­ мени. В романе первоначально два главных персонажа — царь Калидаса и инженер XXII века Морган. Видимо, автор предпола­ гал дать контрастные образы, осудив Кали­ дасу и возвысив Моргана. Однако царь получился у него более полнокровным, инте­ ресным, его даже жаль временами. А гени­ альный инженер, по чьему проекту строится «космический лифт», лишен истинно челове­ ческих качеств, каких-либо человеческих связей, у него нет родных, друзей, привязан­ ностей, он даже мост между Луной и Зем­ лей строит, надеясь только на увековечива­ ние своего имени. Что бы сделал Морган, знай он, что спустя много веков грандиоз­ ное сооружение будет носить имя Калида­ сы?.. В двадцати последующих главах, назван­ ных «Восхождение», монотонно повествуется о слабо мотивированном поступке Моргана: престарелый инженер лезет на один из верх­ них этажей башни, тогда как множество молодых строителей спокойно взирают на происходящее. Морган гибнет от перена­ пряжения, спускаясь вниз. Он помог людям, оказавшимся в затруднительном положении, но все же его жертва не выглядит оправ­ данной. Как и строители башни Вавилонской, Морган стремился соединить небо и Землю своей башней. Он достиг цели, но погиб, И даже имя его предано забвению. А между тем Кларк везде, в том числе в данном ро­ мане, утверждает, что он атеист. Следова­ тельно, никакой мысли о «небесной каре» у нас не должно возникать. Дело тут в давней духовной, культурной традиции, в том интеллектуальном климате, который существует на Западе. Мысль о бо­ ге, или о некоем «сверхмогущественном» су­ ществе, наблюдающем за нашими делами, всегда так или иначе присутствует в запад­ ных произведениях. Даже один из самых прогрессивных художников не в состоянии преодолеть веками складывавшийся образ мышления, изжить противоречия в себе са­ мом. Кларк идет дальше Азимова и многих других во внешних деталях. Так, имеются упоминания о том, что «мир давно стал единым», есть даже такие названия, как «республика Народный Марс» (в оригинале Ыагойпу Магз). Писатель, в отличие от мно­ гих западных художников, не только при­ знает существование стран социализма, но и упоминает их на страницах своих книг. Од­ нако целиком преодолеть традицию много­ летнего умолчания или отрицания роли этих стран в мировом развитии он не может. Недостатки мировоззрения влияют и на качество литературного произведения, на развиваемые в нем идеи. Например, Кларк нигде не показывает путей преобразования мира, хотя и убежден в том, что человечест­ во неминуемо объединится вследствие раз­ вития средств связи... Сайентизм, вера в тех­ нократическое общество, присущ многим художникам и мыслителям Запада. Кларк от­ личается от других авторов тем, что посто­ янно пишет о роли научной фантастики как одного из средств влияния на умы людей, как литературы, побуждающей людей к дей-