Сибирские огни, 1982, № 8

тяжелый воздух подземелья и вид тоннеля, уходящего в тусклую дальі Прокладывается здесь три тоннеля, один основной, 8,5 метра в диаметре, и два по бо­ кам — дренажные штольни для отвода по­ явившейся на пути проходки воды. Это здесь характерная особенность — бесконеч­ ные подземные воды. В одной из этих штолен произошел летом 1979 года сильный выброс воды. Как обычно, проходчики произвели взрыв, и когда отодвинули щит, чтобы вы­ брать породу, из-под него с сильнейшим напо­ ром, моментально затопив все вокруг, хлыну­ ла в штольню вода. Четверо проходчиков не успели .спастись. Это сейчас, после того слу­ чая, сделали вверху штолен трапы, водоза­ порные щиты и даже вот налажена горно­ спасательная служба, и я ходил в тоннель с каской на голове и индивидуальным «спа­ сателем» на груди. Но даже при всех этих предосторожностях, при напоре воды в 25 атмосфер, когда поток откидывает вагонет­ ки на 50 метров, трудно что-либо успеть. И вот с тех пор Два года идет в тоннель вода. Конечно, не с таким уже напором, медленно,, но не иссякает. И теперь пробива­ ются рядом с дренажными штольнями еще и водопонижающие Выработки, которые от­ ведут воду в сторону и пустят в искусст­ венное русло под основным тоннелем. С восточного портала проходка ведется более успешно. Но там тоже трудно: текто­ нические разломы, сыпучий песок, горячие радоновые источники, пар, жара и повсюду та же вода. Вообще, вода здесь самая ост­ рейшая проблема. И не только в тоннеле. Начальник треста Ургалбамтрансстрой В. П. Дыба рассказывал мне, что инфильтрация воды и наледи в зимнее время —бич здеш­ ней зоны вечной мерзлоты, страшное зло, страшнее самой мерзлоты. В Тынде, говорил он, зимой... казалось бы, земля промерзла насквозь, ведь и так вечная мерзлота, а еще на улице —50е. А вот было: сочится сквозь асфальт. И сразу же замерзает в наледь, и на дороге растет ледяной бугор, И ничего с этим не сделать; уничтожить, ликвидиро­ вать, прекратить процесс нельзя. И маши­ нам не проехать. В тоннелях инфильтрация воды -и наледь рвут в зимнее время бетон­ ные своды. Может быть, поэтому в Муй- ском тоннеле чугунные, пропаянные в сты­ ках свинцом секции-плиты, так называемая, тюбинговая крепь. Сложностей много. БАМ — это сплошной эксперимент. Практи­ чески аналогов построения железной доро­ ги в таких масштабах в зоне вечной мерз­ лоты не было. Тут на каждом шагу проб­ лемы. На каждом шагу предложения и от­ крытия, и все идет путем проб и ошибок. Например, до сих пор нет строгой рекомен­ дации, как отсыпать землеполотно и делать фундаменты для зданий. Выбирать ли грунт на тлубину предполагаемого оттаивания почвы и заполнять все щебнем, или убирать только деятельный слой — торф — это не бо­ лее полуметра, и делать отсыпку прямо на мерзлоту. Или вообще стараться не повре­ дить почву и сыпать прямо на мох, тогда создается естественный вентиляционный слой и мерзлота не оттаивает. Но с другой сторо­ ны, торф мягок, летом он плывет, тяжесть насыпи его выдавливает... Да и не может быть никакой строгой рекомендации, все по- разному.■ В одних случаях сама насыпь схватыва­ ется вечной мерзлотой, и тогда уже она — 144 монолит, а в других — ее нужно сохранять искусственно... И Северомуйский тоннель — самая глав­ ней проблема. С приближением к концу строительства тут будет труднее всего. — Раз постановили сделать в 84 году,— сказал мне горноспасатель, который показы­ вал тоннель,— то сделают. Вот уже с пере­ вала, сверху, четыре вертикальных ствола бьют, чтобы дополнительно из них вести проходку. Но заканчивать БАМ будут имен­ но у нас. Самый сложный — это наш, Бу­ рятский, участок БАМа, и вопрос сквознбго движения по магистрали будет решаться именно здесь. На западном портале прикреплена, как над входом на станцию московского метро, красная, в лампочках, буква М. И полот­ нище над нею: «Мы покориц тебя, Северо­ муйский хребеті..» Дальше дорога уходила вверх, на пере­ вал. Попутных машин не было, да на подъ­ еме они не берут. И я шел пешком. Сверху, с дороги, здесь открывается вид на двухты- сячники, голые, покрытые одним лишайни­ ком горы, влажные в эту сырую погоду, с пятнами рнега в складках и расщелинах, и с вершинами, теряющимися в тучах. Вон видно,, как один из самых высоких пиков воткнут в дождевое, полное мокроты и мглы, рыхлое, темное облако, как исчеза­ ет его вершина, в нем. И представляется, как на нем там сейчас сыро, как темно и мрач^ но... Тайга, что была близ Байкала и которая перешла в лес из низкорослой сосны под Уояном, выродилась здесь вообще в кедро­ вый стланник и чахлую лиственницу, начав­ шую хиреть еще наізаболоченных, покрытых мхом, поймах. А стланник... Огромное, могу­ чее ползущее растение, и в то же время ведь дерево, кедр, этого у него не отнимешь. Но извивается, пресмыкается стволом по земле и имеет еще два-три поднимающихся вверх ствола-отростка.! А рядом вообще смирив­ шийся, устилающий землю, превративший­ ся чуть лй не в папоротник, стланник-«лап- ник». Хотят здесь для срочности сделать высо­ когорную, обводную, временную дорогу. Сделают, наверное... Но как высоко.'.. Северомуйск — 653-й км. Насыпи вообще уже нет. Последний кусок её сразу после восточного портала. Нет и железнодорож­ ных мостов, и даже опор еще не предвидит­ ся. ЛЭП еще есть, которая идет от самого Усть-Кута, а берет начало от Усть-Илим­ ской ГЭС, и которая должна в конце кон­ цов воссоединиться с ЛЭП от Зейской ГЭС, закольцевать и Транссибирскую магистраль, энергию предполагаемых ГЭО Бурей и Ви­ тима. Освоение края предстоит грандиозное. И шофер с «Магируса», видимо, прав. Чего тут только не будет через 15—20 лет!.. Ночевал я на берегу Муякана в страшной, мрачной, с вывороченными корнями, дикой тайге. И всю |Ночь в ногах моей палатки шу­ мела и громыхала камнями текущая с гор река. Утром с попутным «Зилком» я проехал 150 километров и к вечеру добрался дс> Ви­ тима. Под Таксимо кончилась и ЛЭП. Остались одни колышки реперов, отмечающие уровень над Байкалом, и даже просека стала пропа­ дать. А на 700,-м километре мы видели гео