Сибирские огни, 1982, № 7

Вначале Анатолий и не подумал об Ольге. Решил, что он кому-то из комитета комсомола понадобился. Как политинформатор. Или опять насчет соцсоревнования... Но когда он вышел из каптерки, то тотчас увидел на дороге быстро идущую к нему своей странной оленьей походкой Олю. На мгновение у него сжалось сердце, то ли от неожиданности, то ли от радости. Он не разобрался. Но в следующую минуту он уже испытывал досаду. Чего она? Зачем? Он не сомневался, что Оля здесь ради него. И она сразу ставит его в положение зависимое. Он должен быть признателен ей за приезд. За верность. За дружбу. Может быть, даже за любовь? Но он же не просил! И ничего ему не надо! А она уже — вот. Рядом. И прямо светится от радости. И от каких- нибудь своих вздорных девчоночьих мыслей, что устроила этакий сюрп­ риз. — Здравствуй! — И руку тянет, горячую даже на морозе. — Здравствуй! Как ты здесь очутилась? — С папкой приехала. — С папкой? Со своим? — глупейшие вопросы он задавал. — Ну, конечно! Напросилась. — Постой, постой! — начал он догадыватья.— Это выходит, Каре­ лов— твой отец? Наше высочайшее начальство... А я сразу не сообразил. Не слабо! Совсем забыл, чья ты доченька! — Да помнил ли ты про это когда-нибудь? — Что, надо было помнить? — Вовсе нет! Просто... Я не о том. Про себя... Он сделал вид, что не понял ее слов. — Я от начальства далек. Один мне начальник — Фомич. Она тут же справилась с собой. — Ты знаешь, Толя! Я тут была у старика. У Христолюбова. Сказ­ ку слушала. Я ее записала... И, торопясь, стала рассказывать, как она сперва плохо слушала, не хотела записывать, а потом открыла в сказке и мудрость, и доброту... Анатолий слушал ее рассеянно, больше прислушивался, как работа­ ет мотор у его самосвала, и думал, что вот она его задерживает пустой болтовней, а он должен терпеть. Из благодарности. Но потом вдруг уло­ вил в ее болтовне нечто важное для себя. — Так ты сказки, что ли, приехала записывать? — Конечно! Надо же было что-то отцу объяснить. И в деканате договориться... Ему стало легче. Все же не только он один причина ее приезда! Он повеселел. — Давай лезь в машину, а то закоченеешь.— И в машине объяс­ нил:— Мне сейчас на погрузку надо. Доедем? Я бумажки оформлю, пока будут грузить, поговорим. Хорошо. Я не подумала. От работы тебя отрываю. Куда ты едешь? — Через Октябренок на Оленье. — А можно мне с тобой? Мне надо в поселок. — Можно. Довезу. Он не выполнит своего обещания. И позже именно с этого момента начнет отсчитывать собственную вину... В кабине было тепло. Оля даже расстегнула свою дошку, пока Анатолий оформлял бумаги. Вернулся он с каким-то парнем. Тот открыл дверцу с Олиной стороны, сел, слегка потеснив ее. Анатолий сказал: — Знакомьтесь. Наш комсомольский вожак. — Николай. — Оля. Николай стал рассказывать о себе. Что он первый год после армии. Что хотел бы дальше учиться. Не знает ли Оля, на каких факультетах есть заочные отделения? Оля добросовестно вспоминала. Ее немного веселило, а больше смущало, как Николай наклоняет голову, стараясь заглянуть ей в лицо. к 70