Сибирские огни, 1982, № 7

проверяли в этой, в ФРГ, бабское молоко... Тебя это не касается, Зинка, ты все свое выдоила... Так вот, на девяносто процентов оно недоброкаче­ ственное. От этой самой химии. Это каких же хлипиков выкормят такие бабы? Или вот еще!.. Мы тут как-то спорили с мужиками. Как ты, Ана­ толий батькович, насчет этого рассудишь? Вот мы выкачиваем из земли нефть. Другие добывают уголь. Третьи — руду. Да еще в космос сколь тонн металла выбрасываем. А не станет ли от этого Земля легче? Не сой­ дет ли она с орбиты? А то, может, вот-вот шмякнется на Солнце и — ал­ лее! А? Вопрос этот застал Анатолия врасплох. Ничего подобного ему в го­ лову не приходило. — Ну, не знаю... Не думаю. Мне кажется, все, что вытащено из зем­ ных недр, сожжено, обращено в энергию, все это ничтожно мало в срав­ нении с основной массой. Так что вряд ли... — Ага! Мелочевка, значит? Ну, дай бог! А мы всерьез беспокоились. Несколько дней спорили. Считали даже... Ну, тогда еще пошебуршимся. На матушке-Земле. Ты не думай! У нас, знаешь, такие варначины на бу­ ровых есть, до всего докапываются. Ну, мы же понимаем, что лезем со сво­ им железом прямо в нутро земное. Куда человеку, может, и соваться нельзя. А мы, как хирурги, лепилы наглые, ковыряемся, кровь пускаем. Вот иной раз и забеспокоимся, зараздумываемся. От нас-то ведь тоже всякая грязь и пакость на землю проливается. Как из человека, если ему в брюхо залезть... Человек и Земля сильно похожие. Правда! Как мать и дитя. Та разница, что Земля одна на всех вечная мать. Вот другой раз и подумаешь, что же с ней будет-то... От нашей работы?.. Анатолию было чрезвычайно приятно слушать эти речи. Они совпа­ дали с его собственными представлениями и мыслями (со времени зна­ комства с Микромегасом), а также придавали недостающую глубину, значительность встрече и разговору с дядей Пашей. Это вам не просто пошлая выпивка (да и много ли они выпили-то!), а разговор! Хороший, мужской разговор! О разном. Мужчинам только и поговорить о судьбах мира, самой Земли и околоземного пространства. Женщины об этом не говорят, им неинтересно. Насчет ремонта квартиры, стирки белья, новой мебели —это еще куда ни шло, это им понятно. Но чтобы в масштабах Земли, тем более Вселенной —тут они зевать начинают. Ах, как они с дядей Пашей великолепно друг друга понимали! Зинаида же поглядывала на них ласково и снисходительно. У нее то­ же была в стакане водка, но она только для вида пригубливала ее. Она тоже их, старого и малого, понимала. По-своему, конечно. Понимала, что ее Павел соскучился о сыновьях. И на этого парня смотрел как на сына. И болтает с ним как со взрослым сыном. Ну, пусть, пусть... И Анатолий ей был в общем понятен. Она угадывала его, применяя свой излюбленный метод: корыстность — бескорыстность. Все вроде бы складывалось в пользу парня. Но что-то ее тревожило, беспокоило в нем. Вдруг он ей показался бездомным сиротой. Хоть и сын самой Александ­ ры Михайловны, а все равно —бездомный, брошенный. Вот и прилипает к ним. А то вдруг замечала в нем злость. Раздраженность. И все ей хоте­ лось вмешаться в их разговор и рассказать Анатолию, какой на самом деле ее Паша. Его же надо правильно понимать! Видит ли в нем Анато­ лий главное?.. А дядя Паша объяснял: — Я ритм современной молодежи чувствую. И принимаю! Хороший ритм! А как же иначе? Иначе —отвали! Не мешайся под ногами! Только мне и другие напевы известны. Чего мне их забывать? Я не собираюсь. Я и с вами попляшу и для себя чего хочется спою... Дядя Паша прервался на полуслове и, опустив голову на грудь, за­ снул. По-настоящему, крепко, сладко посапывая. Зинаида засмеялась: — Всё! Готов! Он всегда так... Анатолий тихо встал, взглянул на часы: — Ого! Я пошел. Спасибо вам за угощенье! 6 7 ,