Сибирские огни, 1982, № 7

енииі О своем смятении! О том, что у него в душе!.. Может быть, он усомнился в ее способности по-матерински все понять и почувствовать? Слезы навернулись ей на глаза. Она отставила чашку с чаем. Схва­ тила сына за руку, сжала ее, заговорила, удерживая плач: — Толя! Сыночек! Да что же это ты? Что с тобой? О чем мы тут рассуждаем? Ты не хочешь говорить о себе?.. Я знаю, я виновата... Про­ клятая работа! Всю жизнь ни себе, ни семье не принадлежу... Но теперь- то!.. Ты — взрослый... Мы можем понимать друг друга...— Все-таки она не. удержала слез, достала платочек, жалко улыбаясь, прикладывала его к глазам. Анатолий похлопал ее ласково по руке. — Зря ты, мамуля! Чего расстроилась? Все нормально! Просто я у тебя поздний ребенок. А поздние, они всегда с выкрутасами... И напрас­ но ты... Другой-то мамы у меня нет! Она снова заплакала. Теперь с некоторым облегчением. И от люб­ ви к сыну. И опять от сознания вины перед ним... Нет, нет! Она любила его всегда! Но был, был в их отношениях словно бы провал. Когда умер Вадим, муж... Когда она намеревалась поставить крест на всем своем женском, может быть, даже материнском. И возможно, как раз теперь, сейчас, они стали этот провал преодоле­ вать. Она посмотрела на сына с надеждой. — Толик! Скажи! Ну, а что же с институтом? А? — Зачем ты опять это? Да ничего! Буду работать. — Тебя же в армию призовут. — Я слышал — в нефтяной промышленности отсрочки дают... Н * и призовут если? Что страшного? Да я бы даже хотел... — Хотя бы оформил академотпуск. Ведь была возможность? — Была, наверное... , — Хочешь, я напишу ректору? — Ни в коем случае! Не позорь меня! Сам разберусь. — Оформи отпуск! Прошу тебя! Она опять взяла его за руку, опять у нее подкатывали слезы: — Толенька, ты прости меня! Старухой я становлюсь... Сердце сла­ беет... Так хочется быть за тебя спокойной! — Да ладно, мамуля! Об чем разговор! —Он заторопился перейти на другое: —Ты вот мне посодействуй! Как политинформатору. Хочу ор­ ганизовать лекцию... Тема примерно такая: «Нефть и политика». Как думаешь? Александра Михайловна с трудом отрывалась от своего настроения, от тревоги и жалости, сжимавших сердце. — Ну, что ж... хорошо. Хорошая тема. Надо лектора? Я помогу. Попросим из области, из общества. Ты хорошую тему выбрал. За окном уже спустилась ночь. В тайге было черным-черно, а небо казалось светлым, по нему стремительно неслись разорванные серые об­ лачка. После первых морозов, когда зима, казалось, только попробова­ ла свои силы, наступила оттепель. Если верить синоптикам, оттепель эта была вызвана ветрами с Ат­ лантики и Средиземноморья. И хотя это перемещение воздушных пото­ ков было предсказано заранее, наблюдениями из космоса, никто не мог сказать, почему тепло повернуло и поплыло в сторону Сибири. Оно плы­ ло, накатывалось, отодвигая холод на север и восток. Ночами в тайге пахло лимонами. Хотя, возможно, это только казалось. Есть ли какие- нибудь свидетельства, что запахи могут перемещаться столь далеко? Это тоже никто не знает. Может быть, где-нибудь на высоте Микромега- са воздушные реки что-то и несут еще в себе? И тогда только этому кос­ мическому гиганту доподлинно известно, что дуют ветры Средиземно­ морья. Что они еще пахнут сладкими плодами и пустыней. Нефтью и по­ рохом... Теплые ветры несли тревогу. Предсказанная оттепель все равно воспринималась, как неожиданность. Она оказывала свое действие на людей. И на работу. Снега оседали и уплотнялись с тихим шорохом. Но- 45