Сибирские огни, 1982, № 7

— Хотелось бы уточнить подробности вашей ссоры,— миролюбиво сказал Слава. — Подробностей я лично не видал.— Стрункин, скрежетнув зуба­ ми, зажмурился и стукнул себя кулаком по лбу.— Всю жизнь уроду­ юсь ради семьи, а Тоська, паскуда, с жиру завесилась, с начальником своим любовные шашни завела... — С Годовчанским? — С ним, паскудником. Между прочим, мной уже составлено заяв­ ление прокурору. Хочешь, дам прочитать? —- Давайте. Стрункин протянул руку к буфету, выдвинул ящик и достал отту­ да ученическую тетрадку в желтой обложке. Подавая ее Голубеву, стро­ го предупредил: — Не вздумай порвать. Второй раз я так складно не напишу. Слава перевернул тетрадную обложку и стал читать написанное, похоже, нетрезвой рукой: «Уважаемый товарищ прокурор! Обращается к вам железнодо­ рожный передовик труда Иван Тимофеевич Стрункин. Под такой фа­ милией и инициалами я числюсь в паспорте. Кто я на самом деле, не­ возможно сказать, потому как рождение мое состоялось в суровом 1941 году на временно оккупированной территории, вблизи г. Бреста, и родители мои погибли. Подобрали меня добрые неизвестные люди и перекинули через линию фронта в детский дом-интернат. Здесь, в дет­ ском дому, присвоили мне фамилию «Стрункин» ввиду того, что паль­ тишко мое было подпоясано струной от гитары. Инициалы же свои я получил от Ивана Тимофеевича —директора интерната. Год рождения определили врачи. Возможно, 1941-й они взяли с потолка, но дело не в этом, а в следующем: У меня была жена, она меня любила. Изменила только раз, а потом решила: Эх, раз! Да еще раз! Да еще много-много раз... Такие слова иногда поются, когда шутники пляшут «Цыганочку» с выходом, а у меня, товарищ прокурор, кроме шуток, безвыходное поло­ жение, потому что эта песня сложена, как пить дать, про мою законную супругу Таисию Викторовну Стрункину. Секрет вот в чем: Таисия, работая нормировщицей в районной ПМК «Сельстрой», вступила, так сказать, в незаконную —сами пони­ маете, в какую — связь с начальником этой организации гр-ном Голов- чанским, инициалы которого не хочу писать, поскольку он их не заслу­ живает. Таким образом, на основании вышеизложенного, Таисия не только грязно плюнула на чистую мораль нашего общества, но и умуд­ рилась покачнуть незыблемые устои социалистической семьи в мораль­ но-нравственном плане. Конкретно дело было так. Ночью, в прошлую пятницу, точнее рано утром в субботу, вернувшись домой из очередной служебной поездки, я застал Таисию с хахалем гр-ном Головчанским, и они долго не откры­ вали мне дверь моего собственного дома. Когда наконец дверь откры­ лась, то я увидал следующее: 1) в доме накурено — хоть топор вешай; 2) окно в спальне раскрыто настежь, хотя на улице полоскался про­ ливной дождик; 3) в кухне под столом — пустая бутылка с этикеткой типа «Плиска». Не надо быть Папой Римским, чтобы понять, что к чему. На мое категорическое требование — объяснить возникшую ситу­ ацию—Таисия начала пудрить мозги, как дошкольнику. Коз? понятно, такое детское объяснение вполне взрослых поступков вызвало у меня вполне естественное негодование, заметив которое, Таисия, во избежа­ ние неизбежного конфликта с последующим нанесением телесных по­ вреждений, как была в летнем платье и калошах на босу ногу, пулей выскочила в раскрытое окно и скрылась в неизвестном направлении. Интересно представить: а если бы наш конфликт произошел в много­ этажке да еще, примерно, на девятом этаже?.. Дорого бы обошелся Та- 104