Сибирские огни, 1982, № 6

— Кто его знает, дедушка, вот поживу на свете с ваше, тогда точно скажу! Амыр-Санаа смеется: — Хитрый ты, Василиса! Кому тогда скажешь? Шурка? И ей поздно будет, сама все узнает. Хитрый ты, Василиса! Моя Алтынай всегда го­ ворит, что думает. — Счастливый она человек, коль так, знать, счастливая любовь ей досталась. Счастливая, бабушка Алтынай? — Счастливый, счастливый,— соглашается Алтынай,— когда Амыр ^плетка не дерется, когда я мало-мало что не так делаю. Он хочет, чтоб я был такой же умный, как он, а я отвечаю, что тогда бы и я был муж­ чина. — Нехорошо, дедушка, драться, нехорошо,— не зная, как закончить этот неловкий разговор, говорю я. Амыр-Санаа соглашается: — Правильна, нехорошо, а что сделаешь, когда нада. Больно краси­ вый был Алтынай, капризный, вредный. Почему, говорит, маленький рос? Я отвечаю: зачем замуж шел? Я тебя не крал, сама ходил! Она мне: умный — хорошо, маленький — плохо. Вот и пришлось плетка учить ее. Кой-кому без плетка счастья не бывает. Я что, неправильна говорю, Алтынай? — Хорошо, хорошо, старик, а все ж маленький муж плохо, жена много работать надо. — Ну вот, как тут без плетка! Глупый ты был, Алтынай, глупый и остался. Где теперь твоя красота? Нету! А глупость остался, всю жизнь тебе портил. Лучче молчи, не порть Шурка. Она не знает, что такое уп­ рямство, она хорошо будет жить. За то, что она такой, ее, может, еще Витька-крепыш полюбит. А тебя пусть плетка любит, а я только буду совсем маленько. — Маленько не надо, старик, я за тебя и шел потому, что ты мно­ го-много любил. — Тогда не жалуйся Василиса и Шурка. Плохое нельзя любить, я так понимаю. Нет такой любовь, одна дурь. Наша страна нету больше батраков и никогда не будет больше. Мы —луччие люди, потому и фа­ шистов победили. Мы правильна живем: один как все и все как один. Я Василиса помогал, Василиса мне, все полный расчет, денег не нада и рабов нету! Говорю как-то Амыру: Дедушка, ты же хотел, когда Победа придет, в деревню пода­ ваться, а гляжу, не собираешься и даже не думаешь? — Э-э, Василиса, тогда язык так из-за близорукий голова говорил. Свое маленькое горе видел, большое горе людей — нет. Кто работать будет? Некому работать. Мы солдат домой ждали, а их война брал, много-много брал. Однако твой Андрей только и придет. Другой кто или убит совсем, или сильно болеет, инвалид будет. Кто молодой, тот долго еще армия будет. Кому работать? Некому работать! _ Благодаря Амыру я и протрезвела от единственной радости, что Анд­ рей вот-вот вернется и начнется жизнь-малина. Другого загляда впе­ ред у меня в те дни не было. А все ж Андрюшеньку своего я встретила, как солнышко ясное. Каждая клеточка во мне пела и ликовала, насмотреться на него не мог­ ла. Три дня мы на стоянке пожили, в деревню перебрались. Целую неде­ лю пировали, по гостям ходили, отвели душеньки свои, и решила я, что пора и честь знать. Говорю Андрею: — Хорошо праздновать, да в тайгу нам надо. Шура Тискинекова поедет в Ойрот-Туру учиться, Иннокентий Семенович тебя вместо нее назначил, до осени, говорит, поживите там, а дальше видно будет. Я так обрадовалась, Андрюшенька! Никому наша радость глаза не будет мо­ золить. Андрюшенька мой усмехнулся, разгладил чинно усы: 6 Сибирские огни № 5 81