Сибирские огни, 1982, № 6

— Пошли,—говорю я. На улице все-таки под пятьдесят, и мы одеваемся потеплее. Выходим. Иглы холода только и ждали этого, чтобы наброситься на нас. А пусть! Идем тихо, всматриваясь в искристый сверкающий воздух. Это солнце, невидимое солнце подсвечивает его, чуть оторвавшись от го­ ризонта, но не пробивает. Силы еще не на его стороне. Мы идем к ка­ литке, у которой нет щеколды, да, наверное, никогда и не было, и снег осторожно хрустит под ногами, но следов нет. За нами не остается следов. Теперь уже в молоке тумана можно разглядеть и сосны, конечно, когда ты рядом с ними. Я задираю голову вверх и смотрю. Ледяное раз­ весистое чудо, молчаливое и неподвижное. Неужели ты оживешь весной? Неужели тебе не холодно? Можно стукнуть тебя по стволу, но снег не осыплется с твоих ветвей. Это плотная бахрома инея. Как давно не бы­ ло снегопадов... Она идет впереди. Огладывается. Говорит. И пар изо рта вылетает тугими струйками. — Да ты был ли молодцом? Плетешься еле-еле. — А ты не помнишь? — Забывать стала. Она не забывает. Это просто так, чтобы я пошевеливался побыстрее. А что? Я еще могу наддать ходу. И наддаю. Даже теплее становится. — Ну, помчался! — Руку давай! Руку! Она подает мне руку в двойной вязаной варежке. Варежкам этим уже очень много лет. Она подает мне руку, но дышит сначала где-то за спиной, потом рядом. Я не смотрю в ее сторону. Я знаю, что сейчас мор­ щины на ее лице разглаживаются, а кровь бросается к щекам, и волосы снова черны, как много-много-много лет назад. Я это знаю, потому что помолодел и я. Ах, морозец! Что ты делаешь со стариками! Все шу­ тишь?! Играй! Балуйся! А мы уже бежим, сначала медленно, потом все быстрее. И сосны справа в снежно-ледяной броне проносятся мимо, а пустое поле слева подпрыгивает своими сугробами и ухает в заснеженные ямки-ложбинки, а мы бежим вниз, туда, где летом ручей, а через него мостик, но сейчас все занесено белым хрустом и тишиной. Тепло, жарко даже. Все вниз и вниз. — Хорошо! —кричит она. И голос ее звенит, а сосны откликаются, но это вовсе не эхо. Это другое. — Хорошо! —кричу я. Я молод. Вот чудо! А ну, мороз! Ударь покрепче! Соберись с си­ лами. Что, не можешь? Вот и лог. А теперь, вверх. На бугор. Оттуда мы увидим их всех. Они обязательно должны прийти. Мне смешно и жарко. Она толкает меня в бок, но не сильно. Откуда возьмутся силы у девчонки? А вот я ее сейчас толкну! Бац! Летит с тропинки в снег, смешно вздергивая ногами. Снег облачком, а через него радуга, бледно­ ватая, но все равно цветная. — Противный! —визжит девчонка. «Ты противная»,— хочу сказать я, но не говорю, а протягиваю руку, а она пинает меня, отбрыкивается, но это все нарочно, потому что эта девчонка хочет, чтобы я ее поднял. И я хочу этого. Поднимаю, отряхиваю снег. Лицо ее мокро, а на ресницах капельки воды. Это растаял снег. Она смотрит на меня удивленно, растерянно. Что же произошло? И я растерян. Шапка сидит на мне боком, смешно, нелепо. — Глупый! —говорит она. 61