Сибирские огни, 1982, № 6

вернуться назад. И, прожив мгновение там, исчезнешь, перестанешь су­ ществовать везде. — Все равно я хочу увидеть его, этот мир. И тебя, и сына, и Велико­ го Физика, и всех остальных. — Подумай.. Здесь мы могли бы встречаться еще долго. — Нет. Разреши мне все увидеть собственными глазами. — Хорошо. Подумай хотя бы до завтра. ...Она появилась среди берез, словно ждала моего прихода. Сегодня она не машет мне рукой. И не поймешь, веселая она или грустная. Она словно плывет по желтому ковру из сухих березовых листьев. Она оста­ навливается в пяти метрах и смотрит на меня долгим взглядом. — Здравствуй,— говорю я. — Здравствуй,—отвечает она. — Значит, я увижу их? — Ты не передумал? Еще есть время. — Нет. Я все решил. Она подходит ко мне и треплет волосы на макушке. — Поцелуй меня,— говорит она.—Там будет много людей. Мы стоим, прижавшись друг к другу, двадцатилетняя женщина и я, уже совсем седой, поседевший в один день. Я чувствую, что она не хочет меня отпускать. Ведь теперь она потеряет меня навсегда. Она отталки­ вает меня и шепчет беззвучно: «Л ю б л ю». — Л ю б л ю,— говорю я ей. — Подожди меня здесь,—говорит она.—Я дам тебе знак. Она уходит все дальше и дальше, медленными шагами, оглядываясь и останавливаясь на секунду. Обнимает березу. Может быть, ей трудно идти, или там кнопки неведомого мне аппарата. Она отрывается от ствола, выпрямляется, зовет меня к себе. И я иду к ней. Я хочу хоть на миг увидеть мир, в котором я не испугался своей любви, мир, в котором я не убил своего сына, мир, в котором я не преда­ вал своих друзей, не прятался за их спины. Я иду к тебе, моя молодость! Возьми меня хоть на миг! Ветер взвивает сухие желтые листья, создавая маленькие стреми­ тельные вихри. Ветер режет лицо, сушит глаза... Я иду, и о н а все ближе, ближе. Остался один шаг... Новелла десятая ОКТЯБРЬ Трижды в день мы ходим с Маркизом на этот пустырь. Когда-то здесь был ипподром, но потом город разросся, забор и де­ ревянную трибуну снесли, конюшни перевели в другое место. На новом ипподроме я никогда не был. А здесь началось строительство. Сначала возник Дворец Зрелищ и Спорта, но места еще оставалось много. Потом на другом конце —три девятиэтажки-башни. Плавательный бассейн пя­ тый год зиял огромными пустыми глазницами окон. Ипподром прикрыли, но еще долго строительство на нем не начина­ лось. Он весь зарос травой, полынью, репейником и ромашками. Тогда- то жители окрестных домов и начали заводить себе собак. Эта волна прокатилась как эпидемия. А однажды жена и дети заявили, что нам нужна овчарка. Я предполагаю, что они сговорились предварительно, так как напирали на меня дружно и энергично. Хорошо, сказал я, возьмем овчарку. Но собаки были в дефиците. В клубе служебного собаководства очередь за щенками растянулась уже на год. Я втихомолку радовался этому, потому что предполагал, что все заботы по уходу за другом человека свалятся на меня. А за год многое еще могло измениться. Но однажды жена принесла щенка, серого, тол­ 47