Сибирские огни, 1982, № 6

своей жестокой правдой история санинст­ руктора Риты, чья внезапно вспыхнувшая любовь к разведчику-лейтенанту так и ос­ талась без ответа, потому что Рита погибла в одном из рейдов («Белые кони»); это и скорбный рассказ о любви сержанта Шиш­ кина и регулировщицы Маши, также тра­ гически оборвавшейся («На перекрестке»). Истории более чем печальные, но именно в них рассказчик, а вслед за ним и читатель видят один из источников той силы, которая помогла нашим бойцам вынести все воен­ ные тяготы. II «Рассказы старшины Арбузова» не ис­ черпали фронтовых впечатлений писателя, не стали его первым и последним словом о войне. Правда, отныне В. Сапожников уже не обращается непосредственно к изо­ бражению военных событий, не показыва­ ет человека на войне. Война отныне будет возникать в его рассказах как страшное эхо; ее трагические последствия и незажив­ шие раны долго еще будут тревожить пи­ сателя, не давать ему покоя, заставлять его снова и снова обращаться к прошлому, к пережитому. И не случайно самым дорогим и близким человеком для него останется бывший фронтовик, воин-ветеран, привык­ ший и в мирные дни быть всегда начеку, готовый в любую минуту исполнить свой долг, пожертвовать собой ради благополу­ чия и безопасности других людей. Именно таким человеком и является ка­ питан Чернов, герой рассказа «Тень капи­ тана Беллинга». Рассказ этот неоднократ­ но переиздавался, переведен на иностран­ ные языки, о нем много писали, и кажется, уже невозможно что-либо прибавить к тем комплиментам, которыми критика щедро наградила автора. Но мне думается, к «Те­ ни капитана Беллинга» стоит обратиться еще раз —и не только потому, что перед нами произведение по-настоящему незау­ рядное, значительное, и в качестве таково­ го оно всегда может открыть в себе какую- то новую, неожиданную грань. Дело тут вот в чем. В последнее время в критике очень много было споров и дискуссий о так называемой «малой прозе», споров, рожден­ ных, главным образом, тревогой за судьбу рассказа, явно теряющего свои позиции в современной литературе. Критика справед­ ливо сетовала (да и до сих пор еще сетует) на то, что очень мало появляется у нас ин­ тересных, значительных рассказов. С этим утверждением нельзя не согласиться. И ко­ ли это действительно так, то есть прямой смысл обратиться к наиболее удачным про­ изведениям, созданным мастерами «малой прозы». Ибо только' опыт мастеров может дать вразумительный ответ на вопрос: что нужно для того, чтобы рассказ получился, чтобы описание одного события, случая дало законченную художественную картину? Ду­ маю, «Тень капитана Беллинга» вполне мо­ жет послужить примером для такого пока­ зательного разбора. В Сапожников строит свой рассказ по всем правилам классической новеллы, стро­ го соблюдая все основные ее пункты (экс­ позиция, завязка, кульминация развязка). Тихо, мирно живет капитан Чернов, сапер- фронтовик. Тянет помаленьку служеб­ ную лямку, ждет очередной звездочки, иг­ рает по вечерам в пульку. Как вдруг — срочный вызов к «самому», к генералу. Об­ наружена под зданием школы невзорвавша­ яся бомба, и Чернов получает задание обезвредить ее. Как это ни покажется странным, но в такой завязке нет ничего неожиданного, ничего чрезвычайного. Ибо, увы, мы уже привыкли к газетным сообще ниям о том, как саперы обезвреживают об­ наруженные то в одном, то в другом мес­ те бомбы, мины, снаряды. И, казалось бы, в данном случае рассказ мог бы стать про­ сто художественной обработкой одной из газетных информаций подобного рода. Но вот здесь у В. Сапожникова вступают в силу те самые случайности и совпадения, которые и придают новелле красоту интри­ ги, позволяя писателю строить напряжен­ ный, драматический сюжет. Как выясняет­ ся, бомбу оставил не кто иной, как капи­ тан Беллинг. Тот самый фашистский ас-сапер, с которым судьба однажды свела Чернова на дорогах войны и не разлучала до кон­ ца ее. Чернов все время шел по следам Беллинга, чуть не ежедневно обезвреживая снаряды и мины, которые оставил после себя этот хитроумный, коварный взрывник, придумывавший самые изощренные ловушки, чтобы «делать трупы»... И вот новая встре­ ча с капитаном Беллингом, точнее сказать с его тенью, потому что сам Франц Беллинг убит в конце войны. Что-то жуткое, мисти­ ческое есть в этой ситуации. Не случайно Чернова, человека, не раз смотревшего в глаза смерти, невольно охватывает леденя­ щий ужас; ведь на этот раз ему предстоит сражаться с призраком, и кто знает, не ста­ нет ли этот бой последним, не в этой ли проржавевшей авиабомбе сокрыта самая хитроумная ловушка Беллинга, не здесь ли ему, Чернову, суждено совершить ту самую единственную роковую ошибку, от которой не застрахован ни один сапер? «Чернов стоял у края ямы и смотрел на бомбу. Он видел такие бомбы тогда и знал, как они рвутся. Он не боялся, но его ноги чувствовали близость той страшной силы, которая затаилась в бомбе, и ногам хоте­ лось повернуть и уйти прочь, идти долго и далеко, не останавливаясь». Рассказ весь —от начала до конца —из таких вот емких, точных, выверенных пси­ хологических деталей. Даже когда В. Сапож­ ников просто описывает, как Чернов и его помощники по сантиметру очищают землю, извлекая оттуда бомбу, мы тем не менее чувствуем в каждом абзаце, в каждой фра­ зе то огромное внутреннее напряжение, ко­ торое по силе под стать, наверное, только силе взрывчатого вещества, заложенного в извлекаемой ими бомбе. «Капитан Чернов осторожно ощупывал каждый сантиметр чуткими пальцами ми­ нера. Они проникали все ближе к телу бом­ бы и становились как солдаты-разведчики. Пальцы его говорили Они говорили: не спеши... Пальцы шептали Чернову: не спеши. Он не спешил. Молчал за его спиной город. Маленький, незнакомый городок, каких много на земле русской, стоял за его спи­ ной и тихо ждал». И ради того, чтобы спасти этот городок, нужно любой ценой выиграть последний 154