Сибирские огни, 1982, № 6

ни, от имени человека наших дней, уже знающего исторический ход событий. Жанр драмы «Синие кони на красной траве» прекрасно был понят постановщиком спектакля в московском театре имени Ле­ нинского комсомола Марком Захаровым и исполнителем роли Ленина Олегом Янков­ ским. Только галстук в горошек да сереб­ ряная цепочка для часов заключают в себе зримый намек на ленинский облик. Ни ле­ нинского грассирования, ни знаменитых ле­ нинских поз актер себе не позволил, он не живет жизнью Ленина, а рассказывает о ней, лишь изредка как бы прибегая к цита­ там. В финале спектакля Янковский уста­ навливает на ленинском столе небольшой его портрет. Цветы, поднесенные артисту, он кладет к портрету Ленина, вновь как бы отходя на дистанцию от того образа, о ко­ тором поведал зрителям. Мы нарочно так подробно рассказываем о принципе решения спектакля в театре имени Ленинского комсомола, поскольку многие театры неверно поняли специфику жанра, предложенного М. Шатровым. Так случилось с театром «Красный факел». По­ становщик Д. Масленников решил весь спектакль в откровенно условной манере и потерпел поражение. Д. Масленников и художник Н. Клемина усадили на самом первом плане оркестр электроинструментов, выстроив для этой цели специальный помост-«язык» в зритель­ ном зале. Громкая современная музыка (композитор Б. Мурашкин), обилие песен — все это выглядело подчеркнуто сегодняш­ ним, напоминающим молодежное кафе. А спектакль о Ленине, события далекого прошлого, когда готовился III съезд ком­ сомола, когда возникали диспуты, когда призывами звучали категорические лозун­ ги на кумаче: «Победа или смерть!», «Кто не работает, тот не ест!», «Да здравству­ ет мировая революция!», когда четыре ком­ сомолки, приговоренные к расстрелу, встре­ чали вражеские пули песней «Вы жертвою пали...» — весь этот растревоженный, гроз­ ный, наполненный боевыми делами день как бы проносился в сознании ребят из оркест­ ра. Для зрителей реально, документально достоверными представали только они, эти ребята из самодеятельного оркестра, на первых спектаклях притихшие, смущенные, а потом откровенно скучающие, не умею­ щие по своей профессиональной неопытно­ сти быть сценически заразительными. В особенно трудном положении оказал­ ся исполнитель роли Ленина А. Дорожко. В одном из интервью М. Шатров говорил: «Я ненавижу в искусстве любую канониза­ цию так же, как ненавижу противопостав­ ление: с гримом лучше, без грима хуже. Ведь грим ничего не решает, задача оста­ ется прежней: добиться внутреннего, а не внешнего перевоплощения. Здесь скрыта и та эстетическая загадка, которую критика, много писавшая о спектакле, не разгада­ ла: чем меньше копирует актер, тем он больше похож в главном — в том, как зву­ чит мысль Ленина сегодня. Просто актер должен точно, честно и правильно жить в предлагаемых обстоятельствах» *. В краснофакельском спектакле А. Дорож­ ко, согласно логике ошибочного замысла, постоянно стремится к перевоплощению и делает это привычным путем, используя набор штампов, определенных интонаций, поз, характерных жестов. Ныне этот набор доступен всем, кто хоть в какой-то степени способен копировать Щукина и Штрауха. Но если великие наши актеры решали свою задачу с величайшей ответственностью и с огромным трудом, если они шли к вопло­ щению образа Ленина в единстве внешнего и внутреннего облика, то копиистам доста­ точно заложить большие пальцы рук в жи­ летные карманы, прищуриться, склонить голову набок и слегка откинуться назад, чтобы «образ» Ленина представал во всей его «узнаваемости». Не станем утверж­ дать, что именно этим путем шел в своей работе А. Дорожко, для этого он слишком серьезный и опытный актер. Однако подоб­ ные задачи он вынужден был решать, коль скоро согласился с режиссерским решени­ ем спектакля. В цитированном интервью М. Шатров говорил: «Вспоминаются слова Надежды Константиновны, обращенные к нашим от­ цам: «...не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его лично­ сти». А не есть ли парик, жесты, позы без страстной, обжигающей талантом работы актера, да и драматургия, где речь идет не о сути ленинской жизни, именно таким «внешним почитанием»? * * * Могучий многогранный облик вождя ре­ волюции, великого ученого и политического деятеля всегда, во все времена будет при­ влекать все новых драматургов и исполни­ телей. Как бы передавая эстафету творче­ ства, Максим Штраух писал: «Верю, что будущие поколения художников подхватят наш опыт, доведут его до совершенства и образ Ленина засверкает, как совето­ вал Маркс изображать политических вож­ дей в искусстве,—суровыми рембрандтов­ скими красками, во всей их жизненной яр­ кости» * 2. В этих словах звучит предупреждение против любой степени облегченности в ре­ шении ленинской темы. Нет! Нужны, необ­ ходимы «суровые рембрандтовские крас­ ки». Нужна большая правда революции, правда нашего века. Нет сомнения, что Ле- ниниана и в дальнейшем будет строиться, как стремление проникнуть в психологиче­ ские глубины внутреннего мира Ильича. И нет сомнения, что в решении ленинской темы и в дальнейшем будут применены многообразные стилевые и жанровые крас­ ки. Каждый новый опыт Ленинианы должен быть новаторским. ‘ Ш а т р о в М. Лениниана продолжается,— «Литературная газета», 1980, 15 октября 2 Ш т р а у х М. Цитированная кн., с. 274 .