Сибирские огни, 1982, № 6

угля. Наибольшее количество составов за­ грузила смена Черпакова — почти миллион тонн. За освоение новой техники, за высокую выработку Черпаков был награжден орде­ ном Трудового Красного Знамени. Коммуни­ сты избрали его членом Назаровского гор­ кома, членом Красноярского краевого коми­ тета партии. Поступил второй роторный экскаватор. Формировать новый экипаж директор раз­ реза Дмитрий Данилович Абрамов доверил Петру Васильевичу Черпакову, назначив его старшим над всеми бригадами. Помню, в этот период я встречал Петра Васильевича в Красноярске на одном из семинаров в объединении Красноярскуголь. Я был не один, а с корреспондентом газеты «Красноярский комсомолец», который за­ тем написал о Черпакове корреспонденцию «Восхождение». Корреспондент спрашивал у Петра Васильевича: <-В чем вы видите главную основу вашего рабочего восхожде­ ния?» Черпаков поправил, несколько сму­ щенный: «Никакого восхождения нет, я просто работаю». Корреспондент тоже покраснел и, поду­ мав, упрямо сказал свое: «И все-таки вос­ хождение. Но не в этом суть. Я вас о дру­ гом... На чем основываются ваши успехи?» Корреспондент был из практикантов и го­ ворил возвышенно. «На желании»,—ответил Петр Василь­ евич. «Как?..» — не понял корреспондент. «На желании,—односложно повторил Черпаков и, вглядевшись в собеседника, добавил в форме вопроса: —А как же еще? И, между прочим, если говорить о настоя­ щем восхождении, то у нас в коллективе есть такие, которые, да, соответствуют. К при­ меру, Аксенов Борис Александрович, он за прошлый квартал признан лучшим машини­ стом во всей угольнодобывающей промыш­ ленности страны». Тогда был напечатан в газете, на первой странице, портрет Петра Васильевича, сим­ патичное, круглое, веселое лицо. И вот Петр Васильевич, выйдя из своей кабины и перевалившись через перильца, указывает вытянутой рукой, как лучше, по какой лестнице, забраться к нему на верх­ нюю площадку. Это не так-то просто со­ образить, какая тут лестница куда ведет. Высота гусеницы чуть ли не два челове­ ческих роста; над гусеницами вкруговую вращается добычно-погрузочный комплекс, до верхней точки которого и камень не докинуть. На Петре Васильевиче темный плащ, фу­ ражка, из-под которой смоляные, с редкой проседью, волосы выбиваются на уши. Лицо смуглое от загара и несмываемой пыли. Я сравниваю с недавним газетным портре­ том. В газете он вышел крупным, плечистым, грудастым. Тут же ничего этого нет. Только сильная воля в малом теле, в невыразитель­ ных внешних чертах. Не будь этой воли, лицо его казалось бы лицом подростка. Знакомит он с членами экипажа. Это можно, время есть, потому что нагружен­ ный состав отошел, а следующего еще не видно, может, минут через двадцать появит­ ся, тут однопутка, разминуться встречным поездам негде. — Геннадий Ланцов,—обращает Петр Васильевич наше внимание на высокого пар­ ня, стоящего на средней площадке, у транспортера. И дает полную характеристи­ ку: член крайкома комсомола, делегат ХѴШ комсомольского съезда, армию отслужил, женат, имеет дочь. Отвечает в экипаже за погрузку. — Виктор Ямщиков,—показывает Петр Васильевич на молодого рабочего в пиджаке, склонившегося над сварочным аппаратом на нижней площадке.—До этого работал в районной газете, заметки сочинял. У него должность помощника машиниста. Одновременно и наш сварщик. Зарабатыва­ ет вчетверо больше, чем получал в редак­ ции. Собирается написать книгу «Заметки сибирского шахтера». Полезная, думаем, бу­ дет книга, если осилит. Армия сибирских угольщиков будет все возрастать, сейчас вот в наших местах, потом в Забайкалье разре­ зы’откроются, там тоже уголек. Про сибир­ ских угольщиков знаю только три толковые книжки. Две из них еще в пятидесятые годы появились —«Земля Кузнецкая» да «Меж­ дуречье», а третья —недавно, «Шахта» называется. Но и эта не о наших днях. А ведь тем, кто приходит к нам, кто приез­ жает издалека, на работу устраивается, им непременно нужно о днях сегодняшних. Я посматриваю на своего спутника Дмит­ рия Прохоровича. Он стоит, скукоженный, полуотвернувшись, поджав спиной перильца. Зачем он пошел со мной — неизвестно. Сидел бы в гостинице, спал бы. Или шел бы к сестре, пил там водку. Вчера он вернулся от сестры в гостиницу крепко пьяный. А сегодня утром сказал мне, что хочет по­ бывать со мной у Черпакова. Конечно, у кого своя жизнь не задалась, хочется под старость поглядеть на жизнь других, у кого задалась. Я уже знал, что Петр Васильевич Черпа­ ков за десятую пятилетку вместе со своим экипажем выдал из забоя почти восемнадцать миллионов тонн угля, стал он полным кавалером знака шахтерской славы всех степеней, награжден Бол­ гарским правительством... Стал лауреатом Государственной премии. Черпаков увлеченно, даже с азартом рас­ сказывает, как он набирался опыта: — Помню, сел я первый раз управлять. Из кабины-то обзор широкий. Но у меня глаз не хватает, чтобы все разом увидеть, всю обстановку. На колесо загляделся — пласта не вижу. На пласт гляжу —опять утерял внимание, что делается сзади, на конвейере, на погрузке. Назад свернул гла­ за — утерял ощущение хода гусеничного, то есть нижней части. Что ты будешь делать! Шеф-инженер все говорил: главное, не су­ етись, не спеши обогнать сам себя. Лучше, говорит, сперва медленнее, да увереннее. Ну, высота машины 22 метра. Она будто вся на тебе. Откуда тут быть уверенности?.. Полку я брал всего на полколесз. А на ко­ лесе девять рабочих ковшей и еще девять ковшей подрезных, то есть полных. Объем одного ковша рабочего 0,3 кубометра. Множьте на девять... А я-то, значит, всего на полколеса... Значит, множить-то уже не на девять надо, а на четыре с половиной. Вот в чем я терял. Ну, потом уж приловчил­ ся захватывать всем колесом, всеми ковша­ ми. Нагруженные вагоны стали отходить 122