Сибирские огни, 1982, № 6

Геннадий Прашкевич КУРИЛЬСКАЯ ОСЕНЬ Начинаются медленные дожди, о которых знают только на островах, будто нерифмоаанные стихи по стеклу оплывают тяжелые капли. Дым плывет по траве, расплывается на кустах, и антенны на низких крышах прорастают, как грабли. Лишь случайно из облака выглянет поздний луч, пробежит по траве, опечалит десяток сосен: — Погляди — говорит,— Оползают туманы с круч, и, боясь состариться, красится даже осень... ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ Но все-таки судьба угомонилась: пусть ненароком, будто невзначай она сменила гнев на божью милость, а горечь соли на крепчайший чай. И за тоску потерь и одиночеств я награжден, как и хотелось мне, при­ знаньем женщин — ласковых пророчиц, что втайне славу предрекали мне... Теперь я знаю: мне хватило силы. Никто не скажет как не о бойце. Бессилие, что так вчера бесило, оставило лишь тени на лице. И, задыхаясь, зная — т а к быв а е т , я повторяю давнюю строфу: «От радостных вестей не умирают, а горестные я переживу...» ПРОЩАНИЕ С ОСТРОВАМИ Разогнутся деревья и воскреснет трава; ну, а мне не вернуться на мои острова; ухожу на «Диане», и маячат вдали мои ранние-ранние клочья земли... Что нашел, что оставил — я потом разберусь; сам с собой расквитаюсь и за радость, и грусть; и забуду карнизы, что от пепла черны; и ущелья, где лисами залегли валуны. А пока в океане только волны и мгла; і 07