Сибирские огни, 1982, № 6

Саввушку, будь у нас полон дом внуков, куда бы и его форс, и его ку- ражливость делись. А уук если до конца по совести разбираться, то не один Андрей вино­ ват в своей непутевости. Перед тобой греха не скрою, я его поболе ро­ дительской наследственности избаловала. Красивый, любимый, как же жене не угождать такому мужу! Вот он мне и накуролесил. Но что правда, то правда. Он мне и по сию пору люб. С Мариной Сорокиной когда он жил, бабы едиганские, уж на что мы тогда молодые были, не чепурились, а посмеивались над ними —до чего, мол, вас, сердечных, любовь довела. Как было не понять, что у хорошей жены муж всегда ясный сокол, даже если уже костыльком подпирается, а у плохой, будь муж хоть писаный красавец, все равно выглядит замух­ рышкой... Вон, колотит легкий на помине Андрей Ефимович. Погляди, по­ гляди, Коленька, разве скажешь про такого лихого дедка, что он плохо жизнь прожил? Вот она налицо и любовь моя вся... — Ошибаетесь, Василиса Мироновна, не вся, далеко не вся... Впро­ чем, не умею я буднично о высоком, буднично, но мудро и точно, как хотелось бы. Душевная красота, смею вас уверить, красота духа, в отли­ чие от внешней красоты, еще безраздельнее властвует над людьми. Мне бы хотелось, Василиса Мироновна, чтобы вы отчетливо осознали в себе, эту красоту и силу духа и чтобы печаль утрат никогда не заслоняла его. — Какая же радость без печали, Коленька... Трудно мне с тобой го­ ворить малограмотной, но и отрадно. Чую я, куда ты клонишь... Ты слов­ но боишься разувериться в чем-то во мне. Но Что прожито, то нажито. Я всегда хотела быть счастливой и ни рук, ни ума, ни души для этого не жалела, а что получилось, как жила, ты все про то знаешь, суди сам. Правда, во сне сегодня мне приблазнилось... брат родной воочию сказал, что я — счастливая. Каково это с камнем на душе?! Снял бы его тот Миша-Саввушка, тогда и умирать можно с чистой совестью... Ну и что­ бы не возвращаться больше к этому непосильному разговору,.я тебя об одном попрошу, как никогда и никого в яуізни не просила: отпусти со мной Соню! У Гали — выпускные экзамены скоро. Андрей домовничать останется. А одной мне страшно! На ожидание, на веру в счастье в самые тяжкие времена меня хватало, а блеснуло оно мне всего одним лучиком, и встречи с ним я до смертушки боюсь! Вдруг оно мне больше не под силу?! А еще ведь есть Андрей, Галя... Ц в то же время нет, не было человека более виноватого перед Сав- вушкой, чем я! А Соня... Соня умница. Она всегда мою беду-сердцем по­ нимала. Она и объяснит ему все лучше меня и меня убережет... Губы у Василисы Мироновны заподергивались, руки обеспокоились, пряча бессилие, глаза наполнились слезами, и она, виноватясь перед со­ беседником, поднялась из-за стола и ушла к окну: — Боюсь я... больше смерти боюсь, Коля... Приеду, найду, увижу его и тут же брошусь ему в ноги с покаянием и все, все, как было, рас­ скажу. Он в ответ, если не скажет, то подумает: «Какая же ты дурища у меня, мамочка! Беззащитного ребенка... одного в лесу... ночью броси­ ла...» И нету, нет оправданья мне! Господи! За что мне такая мука! — Нет! — гневно стукнув кулаками по столу, вскочил, заходил по залу Николай Евдокимович.— Это все не так! Будь я на месте Саввуш- ки, я бы своей матери никогда, ничего подобного не сказал! Это бы было подло, гнусно, омерзительно! Не все греховно, ошибочно содеянное — преступно, а, значит, не только наказуемо, но и протаємо. Иначе-мы са­ мое прекрасное— жизнь — превратим в инквизицию. Ко всему прочему, сын ваш жив и здоров и будем надеяться не только физически, но и ду­ ховно. Вам нужно немедленно взять себя в руки и начать сборы в доро­ гу. Через час-полтора за нами приедет машина. — Да, да... конечно, надо ехать, а как же... — Времени еще достаточно. Собирайтесь без суеты А Соня... она еще вчера готова была сопровождать вас. Галя еще просилась, но мы ее отговорили. Не могли мы все это сказать вам сразу. Извините. Я пойду к конторе, машину встречу. 105