Сибирские огни, 1982, № 5

Злая Кара-Кая за обиду в ответе — Отняла у меня моих птиц и зверей. Оттого-то в тайге ты, не зная покоя. Меж деревьев напрасно бродил, Адучи. Но, коль шкурок зверей ты не добыл, другое Я сокровище дам тебе, храбрый анчиі Так сказал он и вынул волшебный подарок — Взял топшур он и рядом с охотником сел. А потом он по струнам рукою ударил. Чудным голосом чудную песню запел. Спал три дня и три ночи охотник, внимая Этой песне-сказанью, звучащей во сне. И три дня и три ночи тайга вековая Восторгалась и вторила каждой струне. А закончив сказание, горный хозяин Свой топшур навсегда Адучи подарил. И похлопав его по плечу, провожая. На прощанье такие слова говорил: — Ты охотник хороший. И ты без добычи Не покинул ни разу обитель мою. Поделиться с людьми — твой всегдашний обычай, Поделись же и тем, что я нынче даю. То сказанье, что спел я, поведай народу. Дар мой будет как свет, что зажегся в ночи, И тебе самому и другим благородным, Смелым людям — таким же, как ты, Адучи. Так хозяин сказал. Он ушел, как явился. По тропе, что терялась в густых облаках... Но когда пробудился анчи, удивился. Что сидит он с кедровым топшуром в руках, К струнам робко притронулся — струны запели. И запел Адучи, как не пел до сих пор. И легко зазвенела, подобно свирели. Эта песня, что он услыхал среди гор. И слова, что звучали в устах его снова. Как родник, раздвигали свои берега... Пел три дня и три ночи охотник. Сурово И безмолвно той песне внимала тайга. » ' А закончил сказанье, тайга зашумела От восторга, что новый явился Кайчи. Так «Алтай-Буучай» до народа сумел он Донести, словно дар, тот певец Адучи. Перевела с алтайского Елизавета СТЮАРТ Лазарь Кокышев жизнь Дева-жизнь, диво-жизнь, чьи упрямы законы. Не устану тобой любоваться, любяі Мы давно уж, казалось бы, близко знакомы.— А назавтра я вновь не узнаю тебя! Ты летишь сквозь меня и проносишься мимо, Ты — во мне и вокруг, ты — и вечность, и час, Ты — листва на березе, косынка любимой, Мудрость предков, дошедшая в песнях до нас. 84 I