Сибирские огни, 1982, № 5

— Сказали, чтобы вас сменил. Всех, кто на сеялках работал, сак- манить послали. — М-мм... Значит, отработал Тукпаш. Надо бы до конца помочь Калапу. Но окот кончается. ' • ? ...Ну, вот. Долгожданный поворот с Алтыгы-Арт. И пашни кончились. — Э-э-ээй! А-ай! — Эй... ай... —ответила Калапу гладкая белая скала. — Ай!..—отозвался эхом лесистый склон. Овцы дернули хвостами, рванулись было вперед, но снова защипа­ ли траву. — А-а-ай! О-ий! — Ай... ий... — И-ий!.. ч Калап соскочил с Каурого. Круп коня покрылся белой пеной. Кула- Ат жадно потянулся к зеленой траве. Дышит тяжело, Напарился. Мыш­ цы подрагивают. — Я дое-е-хал! Ха! — е-ехал... ха... — ал... ха! Он смахнул с загорелого до черноты лица ручьем струившийся пот, снял и отбросил в сторону пеструю рубашку с короткими рукавами. На­ пряг темные от загара мышцы. Бросок вперед. Кувырок через голову. Легко вскочил. Еще бросок-сальто. Получилось! Ба-таа! Может, еще! А двойное сальто? Есть. Сальто-назад?.. Вышло! Сделал резкий корот­ кий спурт. — Ого-го! Ых! — го... ых... — ых!.. Пустился в пляс. Топчи землю, топчи! Крепче, веселей бей в грудь матери-земли! Юлой крутится Калап, подпрыгивает, словно шаман, хлопает с раз­ маху руками по бокам. Ну и что, что никогда не плясал? Пляшет он, пляшет! Ну и что, что не сомкнул этой ночью глаз? Не привыкать! Ну и что, что рано утром выпил только чашку чая? Пляшет он, пляшет! Ну и что, что один-одинешенек с самого рассвета порхал он бабоч­ кой, рыскал волком вокруг полуторатысячной отары овец с ягнятами, чтобы не повредили, не потравили молодых ростков на пашне ненасыт­ ные, жадные, осточертевшие, славные его овечки, что только сейчас, когда до заката солнца осталось с кончик чумбура-повода, слез он с коня? От самого села —пашни, пашни. Колоски рядками, ровными, зеле­ ными, лезут, спешат расти. А дорога, которой шли овцы, метров сто ши­ риной. Отара два дня на стрижке простояла, а до того со стоянки по- быстрому, досыта не наедалась. Конечно же, они рвались на хлебное по­ ле. А стравят посев —штраф. Месяца два даром работать. Ну и что, что охрип от крика на овец? Пашни-то позади! Горланит Калап: — Аа-ай! Уй! Эхо подхватывает. Пляшет и пляшет Калап, Голодные овцы не поднимают голов. Кула-Ат тоже. Почему ты не пляшешь вместе с чабаном, поляна, покрытая алым пламенем пожара —цветами марьиных кореньев? 77