Сибирские огни, 1982, № 5

Можно сказать, хорошо себя ведут. Пало всего пять или шесть. Это и за падеж можно не считать. Подъехали к опушке леса. Под толстой лиственницей на пожелтев­ шем мокром снегу лежал толко что родившийся ягненок. — Горе ты мое! Еще одна безмозглая...—Калап спрыгнул с седла.— Ведь только что из загона вышла! Что ее гнало сюда? Что ей стоило остаться? Как я-то не разглядел? Оставили бы в кошаре.—и никакой мороки.—Его трясло от холода и возмущения.—Надо скорей нести ку- рагана в тепляк. Тут ему недолго скрючиться. Стой-ка, стой-ка, кто же его мать? Во-он кто! Двухлетка. Первый раз ягнится. Я же спас ее... Она родилась как раз в Новый год. Вечером, поздно уже, гнал овечек домой, гляжу —лежит на снегу ягненок. Одеревенел весь, не дышит. И сердчиш­ ко не бьется... Хоть вроде и не живой был ягненок, да не бросать же. По­ ложил за пазуху. Еду, еду, вдруг дернулся он, зашевелился. Привез, за­ вернул в мешок, положил на теплые кирпичи возле плиты. Утром гля­ дим: мешок мокрый, ягненок дышит. Уши и копытца после, правда, отпали.,. И вот —пожалуйста! —теперь приплод от корноухой получили! Что же нам делать? И отару нельзя пускать далеко, и ягнят в кошару таскать... — Чего выбирать,—спешился и Тукпаш.—Вам привычней отару удерживать. Я буду носить. Он достал из-под телогрейки сухой мешок, завернул в него ягненка. Привязал к высокому пеньку Кера-Ата. — Зачем Гнедого оставляете? — В поводу вести труднее. Пешочком надежнее. — А сюда подниматься? Смотрите, снег какой. — Ничего, я уже привык. Взяв на руки ягненка, завернутого в мешок, Тукпаш зашагал вниз. Овечка побрела за ним. Следы, которые оставляли человек и овца, тут же чернели, набухали водой. Ягненок вскоре задрожал от холода. Чтобы заслонить его от ветра, Тукпаш повернулся спиной, но не успел, сделать и нескольких шагов, как запнулся, упал навзничь и больно ударился за­ тылком. Поднялся, плюнул, выругал овцу с ягненком —из-за них шмяк­ нулся. Плащ от налипшего снега тут же промок, отяжелел и затвердел, но и такой все же защищал от пронизывающего ветра. Пряча лицо от липкого снега и косых струй дождя, он шагал и ша­ гал, охваченный смутной тревогой. Если не прояснится да навалит много снега, солнцу не под силу будет его растопить. «Только бы обошлось... Не приведи, чтобы повторилось, как у Мый­ ыксу...» • В такую же непогоду шел он тогда, накинув на голову мешок. В ру­ ках —четыре ягненка. И ветер был, как теперь, сырой, холодный, а до стоянки далеко. Тукпаш устал, был голоден и подавлен свалившейся на них бедой. Осенью Мыйыксу занедужил, попал в районную больницу, а помощ­ ник его, неопытный парень, недоглядел, упустил баранов-производите- лей и не придал этому значения. Овцы Мыйыксу начали ягниться в апре­ ле, почти на месяц раньше. Хуже не придумаешь! И не март, когда про­ ходит ранний окот, когда есть корма и полно сакманщиков, и не теплая весна, когда уже зелень поднялась. Оначала-то все шло хорошо: стояли ясные дни, было тепло, и трава пошла в рост. Жаворонки не умолкали. Казалось, все сойдет благополучно. А дней через десять, ночью, повалил снег, к утру ударил мороз. Вода в цистерне на палец льдом взялась. Вот когда беда пришла... В маленьком недостроенном тепляке ягнята выдю­ жили, а тех, что были под навесом, будто косой скосило... Никто той ночью не спал. С ног сбились, перенося в темноте ягнят в избу. Много ли в чабанскую избушку войдет —и половина не поместилась. В шубы, в одеяла, в телогрейки кутали ягнят —не помогло. К утру до тридцати за­ мерзло. 42