Сибирские огни, 1982, № 5

И Чернуха лохматая с ними, конечно. Бредут, пасутся, как ни в чем не бывало. А метрах в полутораста —отара Дединера. — Чер-р-рти! Шайтаны!. Уй-ю!..—заорал Калап во все горло. Его аж затрясло. Ну чего они сюда приперлись, чего ищут? Или тут трава вкуснее? Зла не хватает! Особенно на эту Чернуху проклятую, вечно голодную. Камнем бы ее по башке, чтобы не будоражила отару, не уводила овец за собой!.. А-аа, ругайся не ругайся, а и пальцем их, окаянных, не тронешь. Что они понимают, овцы,—тварь бессловесная? Терпи, чабан... — Ату их, Казар! Ату! —захлопал Калап полами плаща, запры­ гал.—Хватай их, Казар! Хватай! —И залаял по-собачьи. Услышав крик и лай, овцы шарахнулись назад, но тут же сообрази­ ли, что нет поблизости Казара, сердитого пса, безжалостно кусающего их за задние ноги, и принялись преспокойно щипать траву. Чабана они нисколечко не испугались. Вот тебе и тварь бессловесная! Не понимают ничего овцы? Как бы Не так! «Это же форменное издевательство над человеком!» Надо как можно быстрее гнать беглецов к отаре. А где теперь ота­ ра? Что с нею? Ее, может, уже и с собакой не соберешь! Сколько-то овечек наверняка объягнились. Найди попробуй их меж густых деревь­ ев, за камнями и непролазными валежинами. А не отыщешь,—ночью ягненок замерзнет. С потерей ягненка еще можно примириться, хотя и его жалко, но вот если матка... , — Плохо вам наверху было, да? —шел Калап за овечками на сед­ ловину, а они будто чуяли, что провинились, доставили столько хлопот, и, позабыв про молодую травку, тянулись понуро гуськом в гору.—На­ до бы вам знать: от чужой пищи сыт не будешь, в чужом доме и отдых не отдых, и пир не пир... Он и не сердился больше на них, и шагал вроде легче, свободней. На небольшой полянке углядел стоящую овечку, а рядом с нею—белень» кий шевелящийся комочек. Ягненок! — Вот баранья баба! Угораздило же тебя! Этого только не хватало. Эх ты, безмозглая! Ты что, не знала, что рожать будешь? Зачем так да­ леко убежала? Как я теперь потащу наверх твоего детеныша, а? Вот подохнет он, тебе же хуже будет... Подошел ближе. На мокрой земле, пофыркивая и отряхиваясь, дры­ гая тоненькими ножками, лежал голенький ушастый кураган-ягненок. Он пытался подняться, но ножки подламывались, не держали его. Глаза еще закрыты —видно, только-только родился и дрожит, дрожит от хо­ лода. А матери что? Отбежала чуть в сторону и стоит, мекает жалобно, стучит копытцем о землю. — Это ты, бестолковая? —признал Калап матку.—Ох и вредйая! Каждый раз пакость устраиваешь? Большеглазая, с хохолком на макушке, красивая эта овечка потеря­ лась позапрошлой зимой, а с нею вместе еще дюжина. Почти месяц Ка­ лап покоя не знал —днем шастал по чащобам да гольцам, а ночами уснуть не мог от дум. Несколько раз во сне находил овечек и расстраи­ вался, проснувшись. Соседей расспрашивал, даже отары у них пересчи­ тывал... Под конец, потеряв всякую надежду, собрался заявить о пропа­ же в правление и заплатить. Не успел, к счастью: старик Мыйыксу пригнал всех до одной! Он раненую лису—-на охоте подстрелил —ис­ кал, шел по следу. Забрался на вершину горы Еланду, стал в бинокль окрестность обшаривать и на Кызыл-Кая, как раз напротив гольца, за­ метил овечек. Как их там Калап сам не нашел? Бывает же такое! Он чуть не каждый день поднимался на Кызыл-Кая... Тех шатунов большегла­ зая и увела. Сама так отощала, что до первых проталин пришлось ее кормить и поить в загоне. А принесла она тогда двойню—крепких, справных ягнят. Калап поднял кураганчика и, резко поглаживая, стер скользкий послед, сильно дунул ягненку в уши и в рот. Ягненок вздрогнул — «ОЖ И Л » ! Теперь, держа его на вытянутых руках и блея по-овечьи, чабан понес 1 22