Сибирские огни, 1982, № 5

чит в поэме «Красные линии», которая по­ вествует о том, как в далекие годы рево- ции русские помогали алтайцам отстоять свою независимость, а во время Великой Отечественной войны —алтайцы боролись месте со всем советским народом за осво­ бождение Советской державы. И о преем­ ственности поколений говорится в этой по­ эме: «Былого новый день не забывает, ми­ нувших лет нам подвиги блцзки, и юного Учура называют «Орленком» все мои уче­ ники!» ■ По-своему музыкальна и поэтична про­ никнутая искренностью и теплотой балла­ да «Маленький домик». На въезде в поселок — ты видел, прохожий? — есть маленький домик, на сердцё похожий. Двускатная крыша, окошко и дверца. И мал он, как сердце, и с виду —как сердце. Поэт радуется тому, что останавливаю­ щиеся на время в этом «маленьком домике» люди приезжают в село для того, чтобы обосноваться навсегда. «Корни пускают ре­ шительно, смело, поскольку земля —это верное дело». Зоркость взгляда,—это и показатель чут­ кой поэтической души, вникающей с лю­ бовью и заботой во все дела мира, покой которого «словно чуткие весы». Все колышутся, все колышутся эти чуткие весы... И так же чутко колышутся весы тонкой художественной одаренности поэта, соблю­ дая меру вкуса, точности, изящества. Вновь зарница... Полнота покоя. Ночь над берегами настает. В тишине ранимое людское сердце і торжествует и поет... Т. БОГДАНОВА Г. Кондаков. Иван Ерошин. Серия «Литера­ турные портреты». Новосибирск, Зап.-Смб. нн. ИЗД.--ВО, 1981. Иван Ерошин. Бедняцкий сын, рабочий. Один из первопроходцев советской поэзии, начавший печататься еще до революции в ленинской «Правде», а в разгар великих Октябрьских боев в большевистской газете «Социал-демократ» одним из первых поэ­ тов приветствовал Октябрьскую революцию стихами: «Зорю —бейте, барабаны!» Доб­ ровольцем Пятой армии он участвует в раз­ громе колчаковщины и остается жить и работать в Сибири. В 1922 году помогает соз­ данию журнала «Сибирские огни», «а стра­ ницах,которого в 20—30 годы часто публи­ куются его стихи. Издаются отдельные сборники. Интересный, самобытный поэт... Но имя Ивана Ерошина в последние годы стало за­ бываться. В основном он остался в памяти седых читателей, к числу которых относится и пишущий эти строки. Прежде всего хочется- сказать Георгию Кондакову спасибо за то, что он взялся и . написал книжку о талантливом творчестве Ш Ерошина. Писать об этом поэте трудно и сложно'. Сам-то он был и трудным, и слож­ ным. Но автор — интересный поэт, кандидат филологических наук, о*н свободно владеет алтайским языком, ему близок и понятен мир Ербшина на основном этапе его твор­ чества, этапе глубокой любви к замечатель­ ной красоте ГорнЪго Алтая, его природе, доброму гостеприимному народу с простой открытой душой. Хорошо, когда поэт пишет о поэте... Прожив больше трех десятков лет в Гор­ ном Алтае, я убедился: алтайцы на ред­ кость поэтический народ. Почему? Они вдумчиво, глубоко созерцательны. И далеко не пассивны в этой созерцательности (как старались доказать некоторые этнографы, типа московской журналистки Рихтер: «...Алтаец, что увидит, о том и поет»), а на редкость активны в художнической избира­ тельности окружающей их красоты природы и житейской действительности. Иван Ерошин своей чуткой душой по­ эта глубоко проник именно в это народ­ ное свойство. И Георгий Кондаков в сво­ ей книжке хорошо рассказывает о том, как поэт шаг за шагом входил в него, му­ чился в поисках познания истоков устного творчества алтайцев. Талантливый актер и драматург, поэт и прозаик, знаток и замечательный испол­ нитель всех видов устного творчества, основоположник советской алтайской ли­ тературы —Павел Кучияк еще в ранний период его писательского становления как-то мне говорил: — А ты знаешь, кто мне помог отор­ ваться от подражательства народным песням и перейти к своим собственным стихам, к своей поэзии? Представь се­ бе: никакой не алтаец, а русский чело­ век —поэт Иван Ерошин. Имя этого поэта тогда мне было изве­ стно больше по тому, как его ругали в периодической печати:' «...мало продуман­ ная стилизация, отрыв от действительно­ сти», «...механический перенос образов средневековья,, древневосточных, персид­ ских и других мотивов в советскую поэ­ зию...» А Павел Кучияк? Значит, он отверг та­ кие поверхностные оценки, если говорит спасибо русскому поэту за помощь? И я заинтересовался Ерошиным. Отыскал его тоненькую книжку «Песни Алтая» с не­ ожиданным для меня предваряющим сборник письмом автору Ромена Роллана. Книжку, конечно, стал читать и перечиты­ вать. И на каждой страничке находил новое для себя, для своей работы над пе­ реводами алтайского фольклора. Сам Ромен Роллан воспринял стихи Ерошина как переводы народных песен, поража-- ющих «...свежестью и силой не только об­ разов этих песен, но чувств, в них выра­ женных»! И дело не в том, что Ромен Рол­ лан несколько ошибся, главное, что и он и Павел Кучияк увидели в стихах Ивана Ерошина глубокое проникновение в душу народного творчества алтайцев. Очень захотелось мне встретиться с че­ ловеком, которого не перестают критико­ вать, а Ромен Роллан —восторгается. Встреча состоялась только в 1947 году на конференции писателей-сибиряков, по­ священной 251Летию «Сибирских огней».