Сибирские огни, 1982, № 5

братскую семью советских республик. Труд­ но перечислить все общественные обязан­ ности Квина в то время: член правления молодежного клуба, председатель культур­ но-массовой комиссии горкома комсомола... Он решает завершить прерванную арестом учебу в гимназии, и к его многочисленным по­ ручениям добавляются еще обязанности председателя ученического комитета. И сверх всего — выступления на вечерах художе­ ственной самодеятельности: Квин —кон­ ферансье, Квин — соло на губной гармош­ ке, Квин —чтец стихов Демьяна Бедного и Владимира Маяков .кого... Эта светлая полоса возрождения Латвии была прервана нападением Германии на Советский Союз. Северо-Западный фронт стал для Льва Квина первым фронтом Великой Отече­ ственной войны. Он участвовал в боях в составе роты автоматчиков Латышской гвардейской дивизии. Весной 1943 года в бою под Старой Руссой младший командир Квин получил сразу несколько ранений. Один осколок врачи решили не извлекать. Есть в этом своеобразная символика. Мо­ жет быть, осколок, так и оставшийся в те­ ле, помогает не забывать о прошлом? За­ бегая вперед, замечу, что во многих книгах Лев Квин возвращается к событиям Вели­ кой Отечественной... После госпиталя Квина направляют в Ленинградское военно-политическое учили­ ще имени Энгельса. В июле 1944 года, окон­ чив годичные курсы, он получает предпи­ сание прибыть на 2-й Украинский фронт. С войсками фронта лейтенант Квин про­ шел Румынию, Венгрию, Чехословакию, Австрию. Победа застала Квина в Венгрии. Здесь молодой политработник ведет большую разъяснительную работу среди молодежи, помогая ей ' понять суть событий второй мировой войны. Фронтовая память —долгая память... В марте 1950 года Квин становится сот­ рудником армейской газеты. Добрым и требовательным учителем ока­ зался для Квина редактор газеты Леонид Васильевич Смирнов. Как-то редактор по­ ручил Квину написать статью к 10-летию образования Латвийской ССР. Журналист решил начать статью с живой зарисовки — впечатления о деятельности молодых латыш­ ских подпольщиков не оставляли его. Квин писал всю ночь, а утром, захватив исчеркан­ ные листки, доложил редактору, что статья не получилась. — Ну-ка, я прочту,—редактор взял ру­ копись и вскоре, вызвав Квина, сказал: — Рассказ получился. Отдай на машинку... Так был напечатан первый рассказ Льва Квина. Он назывался «Листовка». Вряд ^.и думал автор, что летний день 1950 года окажется днем его рождения как писатёля. За первым рассказом последовали другие, связанные с ним общими героями. Впрочем, этот случайный в жизни Квина эпизод мог бы остаться только эпизодом, если бы... Начинающему автору всегда насущно Не­ обходима дружеская поддержка опытного мастера. И такую поддержку Квин получил совершенно неожиданно для себя. Вот как он вспоминает об этом: «Вилис Лацис, пре­ красный, отзывчивый человек, сыграл, мож­ но сказать, решающую роль в моей писа­ тельской судьбе. Забавно, что мои первые рассказы (они потом вошли в книгу «В те дни», о подпольном комсомоле) ему дос­ лал не я, а мои товарищи по армии, тайком от меня, якобы от моего имени. Можете се­ бе представить, с каким удивлением и вос­ торгом я получил первое письмо от Вили- са Лациса...» «Уважаемый тов. Квин! — писал В. Ла­ цис.—Получил Ваше письмо и манускрипт рассказов. Я ознакомился с Вашим произ­ ведением. Оно оставило приятное впечатле­ ние. У Вас безусловно налицо определен­ ные данные для того, чтобы стать писате­ лем. Конечно, поработать и поучиться у мастеров советской литературы еще при­ дется —это мы все делаем, и всегда. В по­ рядке совета могу высказать, что кое-где в Вашем произведении чувствуются так называемые длинноты. Некоторые места можно было бы безболезненно сократить. Я дал прочесть Вашу рукопись секрета­ рям ЦК комсомола Латвии. Обещали через неделю сообщить свое мнение и свои впе­ чатления. Как только они это сделают, я напишу Вам об этом. С приветом В. Лацис. Рига, 6.ХП.1952.» В 1953 году, демобилизовавшись из ар­ мии, Лев Квйн не стал возвращаться в Латвию, где в годы войны от рук фашис­ тов погибли его родители. Он с семьей по­ ехал на Алтай —хотелось увидеть новый для него край, оказаться участником боль­ ших дел на Целине. В одной из своих книг Лев Квин писал: «Есть три места на Земле, самых дорогих для меня. Это Латвия, где я родился. Это Алтай, где я живу и работаю. Это Венгрия, где я воевал, где я провел несколько труднейших и интереснейших послевоенных лет». Так Лев Квин стал' сибиряком. На си­ бирской земле, с которой он сроднился, ему и предстояло стать писателем-профессио- налом. / 3 Должно быть, Лев Квин с одинаковой долей вероятности мог в первом произве­ дении опереться на свои фронтовые впечат­ ления, а не на воспоминания о комеомоль- цах-подполыциках. И то, и другое навсегда Вошло в его память, в его сердце, и то, и другое требовало своего воплощения в слове. Но обстоятельства раньше подтолкнули Квина к дням революционной борьбы в Латвии, и после рассказа «Листовка» ав­ тору хотелось продолжить эту тему. Де­ сять рассказов —«Начало», «На реке», «Ответственное задание» и другие, вклю­ чая «Листовку»,— написаны от первого ли­ ца. Рассказчик —Имант Озолс, юноша, толь­ ко вступивший в буржуазной Латвии На трудную и опасную дорогу борьбы за На­ родное дело. 162