Сибирские огни, 1982, № 5

найдем немало страниц культурного сродст­ ва двух народов. Не было бы традиции —не было бы и современного развития, подъема его на новую качественную ступень. Она, на мой взгляд, заключается в следу­ ющем: писатели национальных республик, ровесники Бориса Укачина, впервые явля­ ются в советской литературе не только со­ товарищами русских прозаиков и поэтов, их соратниками, друзьями, но даже и соперни­ ками в творческом плане. Приведу примеры развития дарований бурятского поэта Дон- дока Улзытуева и Станислава Куняева, ка­ заха Олжаса Сулейменова и Андрея Возне­ сенского, Юрия Кузнецова и адыгейца Нальбия, бурятки Галины Раднаевой и Тать­ яны Ребровой... В отношении Бориса Укачи­ на таким истинным товарищем стал Нико­ лай Рубцов. Их отношения, их дружба, к сожалению, малоизвестны в нашей литерату­ ре (кроме перевода прекрасного стихотворе­ ния Б. Укачина «Письмо Николаю Рубцо­ ву»). Столь же мало опубликовано и о пре­ бывании поэта из Вологды на Алтае (как исключение здесь статья Валерия Чичинова «Диалог с другом»). Между тем, даже по­ верхностный анализ одного из шедевров рубцовской лирики, стихотворения «Катунь», может подсказать исследователю связей двух советских литератур —русской и ал­ тайской —многое. Внешне выглядевший случайным, приезд Николая Рубцова на Алтай был на самом деле закономерным. Здесь жили и работали его друзья по Литературному институту, манила его, вероятно, и сама древняя алтай­ ская земля, прародина многих народов, о которой ему, без сомнения, рассказывали и его алтайские сокурсники. Все эти наблюде­ ния, разговоры, размышления русского поэ­ та и легли в основу стихов о Катуни, кото­ рые читаются шире, чем простые впечатле­ ния о сибирской реке: Все поглотил столетний темный зев!.. И все в просторе сказочно лучистом Бежит Катунь с рыданием и свистом — Она не может успокоить гнев! Скажу сразу, что тот ракурс, под которым писались эти строки, ракурс, так сказать, исторического провидения, был близок и родственен тому углу 'зрения, под которым смотрели и на родную землю алтайские поэ­ ты. Для них тоже родной пейзаж не суть только лирические зарисовки с «натуры», но и одухотворенный воспоминаниями вид, взгляд на прошлое и современность отчей земли. В этом проступает удивительный по Своему единству сплав творческих устремле­ ний поэтов различных народов. Правда, и он имел свою предысторию. Мы уже упоминали о стихотворении Пас- лея Самыка «Разговор с поэтом Леонидом Мартыновым», где алтайский автор переда­ ет впечатления Л. Й. Мартынова о Горном Алтае времен его молодости. Вернее, сама встреча с молодым алтайцем всколыхнула в душе старого русского поэта череду вос­ поминаний: Помню горы и реки. Перевалы и переправы. Мябго сотен верст тогда мне пришлось пройти ■ с ботаниками, изучавшими •лекарственные травы! П еревод И. Ф онякова Более того, Мартынов, мне думается, под влиянием встречи с Паслеем Самыком на­ писал одно из лучших своих стихотворений, пронизанное радостью воспоминаний от прежних своих путешествий: Ко мне Алтаец подошел. Я радовался от души, И попросил я: — Опиши Пером или карандашом Алтай своих целебных трав, Алтай своих волшебных руд... И это был нелегкий труд — Представить, ясно осознав, Алтай своих святых основ, Алтай своих горячих снов... Хорошие имена сопутствовали развитию современной алтайской литературы (упомя­ ну еще помощь Я- Смелякова и Ал. Михай­ лова совсем молодому тогда Бронтою Бе- дюрову). Творческая подмога переросла в творческое единомыслие. В этом видится то естественное развитие связей двух культур, начало которому было положено 225 лет назад, когда Горный Алтай вошел в состав Российского государства. «Я с природой был всегда дружен...» «Эти имена речек, урочищ и городищ — как напевный лад, как созвучный звон. Столько народов принесли свои лучшие созвучия и мечты. Шаг племен. Ушли и уходят». Николай Р е р и х . Алтай Сквозь современную территорию Алтая прошли, действительно, тьмы и тьмы наро­ дов... Маньчжурские правители приходили на смену империи Чингис-хана, одни божки заменяюсь новыми бонзами. Текла кровь... Мы кочевников племя. Нам тысячи лет. Жили мы на земле как недолгие гости. МЫ с травой уходили, и белые кости В молчаливых курганах — наш единственный след. АржаН А д а р о в , Кочевники ?<ѵ , П еревод Е. Х рам ова Было за что сражаться многим народам. Гарная Ойротия, как ее раньше называли, славилась своей могучей природой, неповто­ римыми природными богатствами. Поэзия здесь возникала изначально —сначала вы­ ражая бессилие человека перед горными стихиями, затем, постепенно проникая в природные тайники, постигая их законы, воспевала могущество ее воли и силы. Стихи приходили, как искра, как разго­ ревшийся пламень. «Вольтовы дуги восто­ ка и запада, молния первой строки»,—• прекрасно сказано Лазарем Конышевым. ■ а Іо н.таймж к • .. 15а