Сибирские огни, 1982, № 5

бил повторять за Сай-Солонг-батыром, победившим злого Кара-Кулу: «Под рваной шубой бедняка может оказаться храбрый богатырь, под старым алтайским потником может оказаться крылатый аргамак». Великий сказитель-кайчи Николай Улага- шевич Улагашев родился 17 марта 1861 го­ да в долине Сары-Кокшо. Об этом знает, видимо, каждый школьник Горного Алтая. В 1946 году, когда ему было 85 лет, умер он в Ойрот-Туре. Как видите, прожил он боль­ шую жизнь. Долгая была его дорога, но и горе его не меньше длилось. В годы револю­ ции, в начале Советской власти было Нико­ лаю Улагашеву всего сорок пять лет. Но эти его годы — от детства до зрелости — прош­ ли в темноте. Цветущим юношей в шестнад­ цать лет он ослеп от трахомы. С 1937 года имя Николая Улагашева ста­ ло звучать как имя даровитого кайчи Горно- Алтайской автономной области. Потом слава его разнеслась по всей Сибири. Через но­ восибирских деятелей культуры, поэтов, обратившихся к творчеству сказителя, И. Мухачева, А. Коптелова, Е. Стюарт, А. Смердова об Улагашеве узнали в Москве. Переводы его эпических песен стали пе­ чататься на страницах журнала «Сибир­ ские огни», о нем писали в централь­ ной прессе, а журнал «Октябрь» в двух но­ мерах за 1939 год напечатал обширный очерк Павла Кучияка «В гостях у кайчи». — Много ли сказок вы знаете? — однаж­ ды спросили у кайчи. — Много! — ответил сказитель и после некоторого раздумья уточнил:— Больших поэм знаю десятка три, а простых сказок, пожалуй, более сотни. Все ли эти сказки сохранены? Нет, к ве­ ликому нашему сожалению, не все. В неко­ торых случаях сказки и сказания великого кайчи записывали не имеющие достаточного опыта люди. Не все записи в свое время бы­ ли обнародованы. Они как-то забылись, а со временем оказались утраченными. Но все ли? Как знать, может быть, где-ни­ будь ^цакая-то из записей сказок Улагашева лежи? как ненайденный самородок. Крайне необходимо провести розыски в различных хранилищах и архивах; всей, кто причастен к слову, надо покопаться среди своих личных бумаг, вдруг вы наткнетесь на одну из ска­ зок великого и мудрого старца алтайца!.. Л. И, Улагашева. Да, дед мой знал много сказок и широких сказаний. Иногда он во время большого вдохновения, что ли, с утра и до утра, не смыкая глаз, мог петь. Удивительно, но он никак не поддавался сну.,. Вот дедушка начнет собираться домой, Тут опять придут люди. Они никогда деда не отпустят без подарков. Где там... Переметные сумы наполнят ячменем и пшеницей. Дадут на дорогу, чтобы в пути, как говорили провожающие, смачивал горло, кожаный тажуур, полный араки. У Карман-ага светло-серый конь. Поскольку он являлся всегда проводником, ехал впереди. А у моего дедушки конь чисто вороной масти. Черный, как бархат. Шерсть его, отдохнувшего, пока хозяин находился в гостях, сверкала под лучами солнца, как ворс черной выдры. Смирный был конь, большой и сильный, к тому же — быстроходный. А дед мой был широкоплечий и высокий. Руки его были, помню очень хорошо, длинные, а ладони большие, широкие и твердые, как кедровая кора. Бывало, натворишь что-ни­ будь, а дед старается длинными руками ухватить тебя. Ведь у слепых глаза заменяют руки. Кроме вороного коня, другому трудно будет поднять и по горным дорогам везти дедушку. Карман-ага навьючит мешки с зерном на своего коня и поедет поводырем впереди. Между Паспаулом и Сыгын-Талом будет около пятидесяти верст. Так и едут._ Кажется, стоял 1928 год. Да, так. Мне —шесть лет. Думаете, в это время в Сыгын- Тале люди жили гурьбой, в одном месте?.. Нет уж, совсем не так. У каждой семьи — свой излюбленный ложок. Свои покосы. Причем, все мы делились по родам-сеокам. В одном логу —комножи, в другом —дюсы и т. д. По соседству с нами жили Акпы- жаевы из рода дюс.'А сыновья дедушки жили в своих юртах, отдельно. Все были же­ натыми. Гостей и там бывало много. Приезжали отовсюду, через броды больших рек, из-за высоких гор... Собирались, как ни говори, специально для того, чтобы только слу­ шать кай моего дедушки. Приезжали из Куюм-Бажи, Толгоека и других дальних мест. Я забыла вот какую деталь: дедушка летом кайларить не любил. Очень редко пел. А вот настанет зим а-д ело другое. Он пел по ночам и при этом говорил, что укора­ чивает длинную шею скрипучей и злой зимы. Б. У. А потом?.. Л И Мы опять в Паспаул перекочевали. А в Сыгын-Тале началась коллективиза­ ция Мой отец, став членом колхоза, работал на вытапливании серы из еловой коры. Там же еще, в местечке Арок, он гнал деготь. Сарбей-ага и Карман-ага в это время жи­ ли и работали в Бирюлинской артели... Б. У. А где жил ваш дед? 'Ш 10: