Сибирские огни, 1982, № 5

Пружинисто поднялся со стула, энергично прошелся из угла в угол. «Вам необходимо знать, что наша про­ грамма работ в области метеорологии бу­ дет вестись с прицелом на моделирование атмосферных процессов для нужд как крат­ косрочного, так и долгосрочного прогноза погоды. Ну, а со временем займемся, воз­ можно, и климатом...» Они беседовали в маленькой комнатке с окном, обращенным на молодой сосновый лес. Закатное солнце просачивалось сквозь верхушки сосен, било Ровину в глаза. «Вы, может быть, пересядете к стене? — посоветовал ученый.— Вам будет удобнее». Ровин послушно пересел, не зная, что думать обо всем этом спектакле. У него не укладывалось в сознании, что этот странный человек разговаривает с ним как равный с равным, а совсем не так, как подобало бы говорить с несостоявшимся аспирантом чле- ну-корреспонденту Академии наук СССР, лауреату Ленинской премии. И еще — эта вежливость. Не холодная оправа хороших манер, а сгусток уважи­ тельной доброжелательности. Естественной, как дыхание. Это уже потом, по прошествии какого-то времени, Ровин узнал, что в городе, где до переезда сюда работал Юрий Иванович, был учрежден шутливый эталон вежливости — «Один Юрий». Можно лишь сожалеть, что данный эталон не зарегистрирован офици­ ально как единица измерения столь приз­ рачной и в то же время столь ощутимой материи... Тем временем ученый вновь энергично прошелся из угла в угол и, остановившись напротив него, принялся формулировать слагаемые минимума, необходимого для ра­ боты в создаваемой лаборатории. Он так буквально и выразился: «Наш минимум состоит из двух слагае­ мых...» Они оказались такими: 1. Безоглядная вера в успех, сколь труд­ ной ни показалась бы задача. 2. Знания. Как тут же выявилось, точки зрения со­ беседников на данные субстанции были диа^- метрально противоположными: Юрий Иванович считал решающим, причем, безо­ говорочно, первое слагаемое, Ровину же, напротив, главным представлялось второе. Что ставилось в качестве обязательного условия? Знать вычислительную математи­ ку — раз, гидродинамику — два, физику — три, динамическую метеорологию —четыре, программирование — пять, чистую матема- тику (слава богу, не в полном объеме!) шесть. ПАРИЖ. В предпоследний вечер уходя­ щего года на Больших бульварах Парижа мела поземка, тротуары были покрыты льдом, а в это же самое время на левом берегу Сены... лил дождь. В аэропорту «Шарль де Голль » было 9 градусов моро­ за, а на аэродроме «Орли» — 11 градусов тепла... „ , МИРНЫЙ. Антарктида в этом году «на­ слаждается» рекордно высокой температу­ рой: на Южном полюсе она поднялась 27 декабря до минус 1,4 градуса... Декабрь, 1978 Шесть дисциплин! И каких! «Что вам из этого знакомо? — вежливо поинтересовался ученый.— Хотя бы в общих чертах?» Ровин не стал кривить душой. «Ну, если в общих чертах — чистая мате­ матика,— пробормотал подавленно.— Что касается остального...» Выдавил жалкую улыбку, развел руками и поднялся, готовясь распрощаться и с этим ошарашившим его человекем, и со своим намерением плюхнуться в неведомую, а по­ тому манящую круговерть метеорологиче­ ских казусов. Да, приготовился попрощать­ ся, и ученый, уловив, должно быть, этот импульс, не стал задерживать — протянул руку. «Начало рабочего дня у нас,— сказал при этом буднично,— в девять ноль-ноль. Лабо­ ратория пока размещается в жилом секторе городка, на главном проспекте: дом пять-В, квартира одиннадцать.— Помолчал, доба­ вил:— Что же касается знаний, то это, как давно подмечено, дело наживное...» Ровин не помнит, как оказался в кори­ доре. Очнулся, когда проходивший мимо па­ рень спросил с армянским акцентом: «Накачка получал?» «Нет, насчет работы приходил». «Берет? Жалеть не будешь! Ну, а как он тебе — Юрий?» «Странный...» «Ха, странный! Скажи лучше — краси­ вый! Сам красивый, душа красивый, ко­ стюм... Про костюм сказать — слов таких нет, это просто... п-ссі» И с чувством поцеловал собранные в ще­ поть пальцы. Так, вопреки логике, Ровин стал сотруд­ ником лаборатории, приткнувшейся в жи­ лом доме, что с утра до ночи глазел на ки­ пучую жизнь одной из главных магистралей городка науки. И очень скоро осознал: он не исключение из правила, логика отсутствова­ ла в подборе и остальных членов корпора­ ции. Из всех этих «деятелей науки» лишь Слава мог похвалиться наличием знаний хотя бы по двум пунктам из шести. Ну, а дама сердца их шефа —мадмуазель Метео­ рология —и для него была прекрасной не­ знакомкой. Дом пять-В... В тот день Ровин сразу, не откладывая, отправился разыскивать этот дом. А найдя, долго стоял на противопо­ ложной стороне улицы, пытаясь угадать по застекленным глазницам, где именно квар­ тирует наука. И поневоле вспоминал не то быль, не то сочиненную журналистами ле­ генду о беседе строителей городка науки с его первыми поселенцами— будто бы строи­ тели спросили у них, что поставить в гуще росшего тут девственного леса в первую очередь: дом, столовую или клуб? «Лабораторию!» — был ответ нетерпели­ вых исследователей. Наутро, в девять ноль-ноль, он отворил дверь в квартиру-лабораторию. Верилось — и дверь в науку. Юрий Иванович находился «при исполне­ нии». Теперь они встретились, можно ска­ зать, почти как коллеги. И старший колле­ га задал младшему «один нескромный вопрос». ІЗІ ' 9*