Сибирские огни, 1982, № 5

— Покараулю,— говорю. — Это, если хотите знать, мой приказ! И прошу не перечить! Ника­ кой самодеятельности! Улыбнулась я про себя и смолчала. Где-то перед вечером прибыли мы к месту. Отдохнули, поужинали. Маркел Иванович со своими разведчиками отправились обкладывать пещеру, а я коней в стороне от тропы привязала на длинные веревки, чтобы они повольней кормились и никуда не смогли уйти. И озадачи­ лась: самой-то что делать? От милиционеров моих ни слуху ни духу. Сколько ж им придется таиться настороже, сколько выжидать, не сом­ кнув глаз, пока сон не свалит пещерников и даже часового, если они та­ кового догадаются назначить?! И то... В темноте особо не разгонишься, так или иначе надо им рас­ света ждать. Хоть бы не обмишурились! Хоть бы не случилось с ними ничего! Выходит, и мне спать нельзя! А я-то устроилась на лапнике, и пери­ ны не надо. Полежу вот чуток, отойду,— сутки, считай, в седле,— и пой­ ду к коням, погляжу, не запутался ли какой, и к тропинке ближе распо­ ложусь, за тропою буду приглядывать... приглядывать... пригля... И приглядела. Вскинулась когда, мать честная — курица лесная! Проспала! Светает! Тихо, глухо в лесу. Побежала к ручью умыться. Ополоснула лицо, утерлась платком, присела на камне, да и окаме­ нела от догадки: а что, если бандиты укараулили милиционеров и пере­ били всех до единого?! А я спала... И сейчас прохлаждаюсь. Непременно надобно туда идти. Кони никуда не денутся... Вскочила я и обомлела —метрах в десяти от меня Шакал стоит. Обдало меня жаром, ноги-руки из повиновения вышли, гляжу на него, как на привидение, и рта открыть не могу. — А... сучка едиганская, попалась! — злорадно вскрикнул Ша­ кал.— Знаю, что ты тут с козами... Я сразу глаз на тебя положил, да и старые счеты свести не помешает... За то, что ваши, едиганские, били ме­ ня когда-то...— Говорит, а сам глаза на меня пялит, всю как есть огля­ дывает, с головы до ног и обратно. — Какая же я сука! —отвечаю.—Самая обыкновенная баба... — То-то и хорошо, что баба... Одна ты здесь? Или еще с кем охо­ тишься? — Одна. С кем же еще быть! Амыр-Санаа отохотился свое. — Ну вот и ладушки! — И самодовольно подбросил наган в руке. Я что-то еще отвечала ему, а сама про себя раз за разом заклинала: только бы сейчас наши стрельбу там не открыли! Тогда мне каюк! Влип­ ла! Не начнут стрелять, может, как-нибудь и выкручусь... Нужна я ему. Бабы давно не нюхал... Когда выспросил, что одна, ополоумел малость. Господи! Только бы стрелять наши не начали! — А ну подойди! — приказывает Шакал. Подошла. Снова приказ: — Теперь раздевайся! — Да ты что, милок! Совести, что ли, у тебя совсем нету? Отвечаю так заигрывающе, да еще и глазки ему строю. Гляжу, сов­ сем млеть начинает. Тогда я, ежели правду сказать, не мамашей, как для того военкомат- ского дежурного, выглядела. Работа жилистой, фигуристой делала, а тайга стариться не позволяла. , — Что ты, дурной или нехристь? — мнусь я.— Я же мужняя жена! Тут я плечами передернула, с груди хвоинку стряхнула, поманер- ничала, чтобы разъярить его, чтобы совсем ополоумел и про наган свой забыл. — Тем лучше, что мужняя... Умнее будешь... Потом погляжу, может, и... при себе оставлю. Тут уж дрожь меня передернула. Ежели протяну я волынку, там, 115 I 8 *