Сибирские огни, 1982, № 4

Те отзвуки, которые взвихрили Копыта ходкого, ретивого коня. Поэтому-то вот, молву услышав. Меня послали, чтоб тебя я встретил В тот день, когда ты след пропавший ищешь. По следу свежему преследуешь упорно Того, кто на скале живет высокой, Рискованной и труднопроходимой. Над морем-матушкой большим Уот Тумары, Густым туманом огненным покрытым. В том море волны мелкие — телята. Большие — жеребцами горячатся. Шугою — молодицы да молодки. Плавучим лесом — юноши-красавцы. Того разыскиваешь, кто отца-тойона Неимоверной жадности имеет, У коего червяк-нутряк под горлом От бесконечной алчности трепещет Величиною с ремешок сутуры,— Он Суодалы Суорун зовется. А мать-хотун его зовут повсюду Бэкэли Суорун. Она имеет Червя такого алчного под горлом — Длиной он, как завязка зимней шапки. Того ты ищешь, кто живет-владеет Конем безмерно прытким, одноногим. Сосумтагай Хара тот конь зовется. За тем ты гонишься, чья голова большая — Громадный камень, твердый непомерно, Чья поясница — мощная болванка Из камня, не подвластного ударам. Богатыря ты ищешь удалого. Мятежного, не знающего страха. Тимир Молуодай — так он зовется. Прославленный, Из лучших — самый лучший Шести родов, что в мире есть Подземном. Так не рискуй же ты душой своею Из-за одной лишь девушки красивой. Путь измени и дальше не преследуй, Покуда мощь твоя не истощилась. Пока недалека земля родная. Домой отсюда быстро возвращайся. Ведь в ту страну, в тот жуткий мир Подземный Кто б ни спускался — вновь не появлялся. Кто б ни пошел — не выходил ни разу, Назад не возвращался никогда... Такая бедственная, страшно-роковая, Злосчастная, пропащая страна там. Подумай, богатырь, куда стремишься, О мире том плохое только слышно... Сказав так, Той дорогой, что спустился. Рысцой обратно славный конь понесся. Перебирая резвыми ногами. Мелькая круглым золотом копыт. Владеющий Нуогалдьын Кутасом, Известнейший Дьагарыма Могучий, Ни удалью, ни силой богатырской Ни разу никому не уступавший, Не крикнул «саті» на языке понятном Тем лошадям, которых погоняют. Не произнес «да ладно!», отмахнувшись: Мол, мало ли, что кто-то рассказал, Не произнес он «пшел!» небрежно, кратко. Как будто бы залаяла собака. Совсем иною мыслью он проникся: «Ведь если обо мне не позабыли, Заботятся да искренне жалеют, Тогда спасут, хоть и умру я даже, Посострадают, если пострадаю. А если не спасут...— что ж. Где случалось. Чтоб хоть одно яйцо не протухало, Где и когда, в какой стране бывало, Чтоб кто-то хоть один да не погиб!..» Подумав мельком так, С коня он спрыгнул. Сказал непревзойденному, лихому. Любимому Нуогалдьын Кугасу: — Моя опора, мостик быстроходный. Служившие всегда мне верно крылья, Назначенная лошадь дорогая! Приспело время нам е тобой расстаться. Спускаясь в Нижний мир, что страшен, жуток, Я на земле айыы твоей, прекрасной, Тебя пастись спокойно оставляю. Когда же станет вдруг необходимо, Когда тебя покличу на подмогу,— Где б ни был, постарайся быть поближе, Издалека явиться без задержки. Пока ж, на годы долгие, наверно, Прости-прощай!..— Так прошептал он грустно. Любимого коня за шею обнял И снял с него поводья с недоуздком. Потом, схватив оружие, доспехи, Стрелу первейшую, в прекрасном оперенье Громадную, громоздкую отменно. Он положил на лук свой богатырский И, опустившись на одно колено, Прицеливаясь в небо голубое. Как говорят, стал петь такую песню: — Смотри-ка вот, Дух сказанного слова. Возьми да обернись клестихой-птицей, Речистой, говорливой бесконечно, Лети-ка ты, звеня-передавая Ушам обоим, чутким непомерно, Богатыря, что вспыльчив бесконечно, Которого зовут Тимир Дибдиргэн, Явившегося мне родимым братом, Такую посылаемую весть: Пусть знает он, как сын отца-тойона, Что Суодалы Суорун зовется, У коего червяк-нутряк под горлом От бесконечной алчности трепещет, И матери-хотун, что кличут всюду Бэкэли Суорун, что воспитала Червя такого алчного под горлом, Который длинен, как завязка шапки. Владеющий конем безмерно прытким, С одной ногою резвою всего лишь,— Сосумтагай Хара тот конь зовется,— Тот, с головою — каменной громадой, Чья поясница — мощная болванка Из камня, не подвластного ударам, Известный богатырь непревзойденный Тимир Молуодай, разбойник дерзкий, Достойную лежать со мной подругу, Жену-хозяйку, ночью беспросветной Схватил, когда мы спали, убежал... И вот, настал мне день, За ним гоняясь. 87