Сибирские огни, 1982, № 4

Теперь начинается рубка мяса. К Пуду Ильичу советчицей приходит его мать, бабка Маппа. Сидя около рубщика, она указывает: вот так ударь, а вот тут разрежь. Пуд Ильич неистово рубит, и куски мяса летят на пол. Тетя Катя толкает мясо в холодильник. И вдруг новая беда: то­ пор срывается с топорища. — О, вот наказание! Какое-то заколдованное мясо! Тима, вколоти клин. Да быстрей, быстрей поворачивайся. Видишь, что отец разошелся! Тима хватает топор и выскакивает на улицу. Пуд Ильич сидит не­ подвижно, отдыхает, ворча: — Без моего догляда все у вас вверх дном идет. Мужчина есть муж­ чина, куда вам без него? Вскоре возвращается Тима. Дядюшка, хекая, величественно закан­ чивает рубку. Выполнив такую важную работу, изнуренный, идет и ло­ жится ничком на кровать. Доску, топор, крошки мяса убирают мать с невесткой. Таков мой милый дядя, незабвенный Пуд Ильич. Нашему приезду рады все. Особенно Сарданка. Трое старших детей Пуда Ильича разлетелись в разные стороны: кто на работу, кто на уче­ бу. А самая маленькая, второклашка Сарданка, скучала без ребятишек, с которыми можно было бы играть. Поэтому она так обрадовалась на­ шим детям, показала им все игрушки, свои книжки, а потом потащила их купаться. — Сынок, Алеша, знает ли твоя жена по-якутски? — спрашивает бабка Маппа. — Да, немного,— смущенно мямлю я. Мне стыдно сказать, что она совсем не знает языка, хоть и прожила со мной шесть лет. Моя мать молчит. Конечно, в наше отсутствие старухи будут об­ суждать своих невесток, которая, мол, лучше. Это уж цривычка всех старух. Маппа тоже раньше была недовольна своей невесткой Катей. По ее мнению, Катя не бережлива. Маппа все твердила: «Ничего не эконо­ мит, а ведь могут наступить, как в войну, голодные времена», «Якутская женщина, а доить корову не умеет, скот не держит». Я знаю, что и моя мать недолюбливает Нину. Стосковавшиеся друг о друге старушки, конечно, о многом поговорят, и о жизни, и о своей мо­ лодости, и о невестках поговорят. Гриша и Сеня быстро сгоняли в магазин. — Ну, дружок, хороша новая машина? — спросил у Гриши Пуд Ильич, уже побритый, умытый, надевший новую рубашку. — Конечно, хороша. ' — Нынче многие получили машины,— рассказывает мне Пуд Иль­ ич.— Сельские жители с ума сходят: скот превращают в металл и дере­ во. О чем только они думают? I — Чтобы жить культурно.. — Вместо масла и мяса — железо и дерево? Ну, это не по моему вкусу. Человек должен есть много и вкусно.— В глазах дядюшки заго­ релись огоньки,— Вкусно, чтоб пальцы облизать. — Для дяди самое большое лакомство —жирное мясо.— Гриша хлопает Пуда Ильича по плечу. — Теперь не едят по-человечески,— ворчит Пуд Ильич.— Все деньги бросают на мебель, мотоциклы, на машины, пропасть бы им. Да здесь, в деревне, и не купишь, чего бы хотелось. Моя мать, попав в родные места, сразу стала помогать Маппе. Они хлопотали вовсю. Накрыли стол, уставили его богатой едой. Здесь были припасенные для нас еще весной утки, свежая рыба с икрой, вареное мясо, да еще всякие наши гостинцы. Пуд Ильич, восседая во главе стола, стал по рюмкам разливать вино. — Мать, не угостишь ли' дедушку —духа очага Хатан Тэбиэрийэ. Все-таки приехали твои дети? — обратился он к своей матери. Старушка Маппа вскочила и плеснула водки в огонь. 16