Сибирские огни, 1982, № 4

Г. Курскова СИБИРЬ НА СТРАНИЦАХ «КОЛОКОЛА» Советские исследователи, обращавшиеся к истории Сибири, всегда так или иначе использовали материалы «Колокола» — первой бесцензурной русской политической газеты. Но делали это, как правило, эпизо­ дически. И, главное, выборочно. Это объяс­ няется и тем, что комплект «Колокола» не переиздавался почти сто лет и был мало доступен для исследователей. Ныне воз­ можности неизмеримо возросли в связи с факсимильным переизданием «Колокола» 1. Интерес А. И. Герцена к сибирской тема­ тике носил устойчивый характер. Разобла­ чение сибирской восточной политики царизма потребовало глубокого знания ис­ тории сибирского края. Герцен в числе пер­ вых обратил внимание на значение одного из крупных вопросов российской истории — «русского движения в Азии»,— поставил, его как исследовательский и обосновал свой ответ на него. Надо учитывать и то, что в сибирской ссылке еще находились декабристы, люди, чья жизнь была подви­ гом, примером мужества и героизма для последующих поколений революционеров. Герцен много пишет о декабристах в Си­ бири; их занятиях, их жизни, их интенсив­ ной общественной деятельности. В целом Сибирь привлекает Герцена как край, у которого большое будущее; он смотрит на Сибирь как на место, где собра­ ны все взрывоопасные элементы. «В Сиби­ ри все недовольны»,— отмечает Герцен. Он обращает внимание на тенденции раз­ вития края, его прошлое, настоящее и бу­ дущее, кропотливо изучает материалы по первоначальному освоению Сибири, гово­ рит о ее богатых природных ресурсах, вос­ хищается мужеством и отвагой русских людей, заселивших этот суровый край. По мысли Герцена, отдельные энергичные представители народ? самостоятельно про­ 1 «Колокол» А. И. Герцена и Н. П. Огаре­ ва. Вольная русская типография 1857— 1867 Лондон —Женева. Факс. изд. (11 вып.) М., 1960—1962. «Колокол». Газета А И. Герцена и Н. П Огарева. Женева 1868— 1869. Переводы. Комментарии. Указатели. М., «Наука». 1978. 160 никли за Урал и действовали там совершен­ но независимо от правительства, а иногда и вопреки ему — на свой страх и риск, во имя славы Отечества. «Общинный дру­ жинник. казак становился бессменной стра­ жей на крайних пределах отечества и берег его; он не хотел знать никакого пра­ вительства, кроме своего выборного, луч­ ше становился разбойником, нежели под­ данным, но Родине служил верой и прав­ дой и, не жалея, лил за нее свою кровь». В понимании Герцена, чувство преданности Родине обеспечивало осознание казаками исторического значения своей деятельно­ сти. Они имели «те непреодолимые влече­ ния, то политическое чутье, те пророческие догадки, которыми отличались норманны», и достигали берегов Тихого океана, «как будто они провидели всю важность поста­ вить Русь лицом к лицу с Северо-Амери­ канскими Штатами». «Горсть казаков и не­ сколько сот бездомных мужиков перешли на свой страх океаны льда и снега, везде, где оседали усталые кучки в мерзлых сте­ пях, забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана». Само включение Сибири в состав России Герцен считал результатом титанической деятель­ ности народа, итогом вольной народной колонизации. Он всегда рассматривал Си­ бирь в качестве составной части России, не имеющей ни достаточных «элементов», ни «особности», ни «самобытности», кото­ рые могли бы послужить основанием для ее отделения, расторжения «народного единства на самобытные суставы». Но при этом Герцен никогда не закрывал глаза на дикий разгул царизма, на угнетенное по­ ложение коренного сибирского населения. Он продолжил борьбу декабристов против своеволия, взяточничества и казнокрадства, беспрецедентной тирании сибирских сатра­ пов. «Колокол» нередко вгонял в страх си­ бирскую администрацию, делая ее акции достоянием европейской общественности. Нам и сейчас приходится удивляться тому, как мог Герцен, пребывая в Лондоне и Же­ неве, постоянно находиться в курсе собы- г