Сибирские огни, 1982, № 4

историю журнала без имен Ем. Ярославско­ го, Л. Сейфуллиной. Он вошел в состав первой редколлегии, проявляя большую за­ боту о составе авторов журнала, а глав­ ное, возглавил критико-библиографический отдел, тем самым во многом способствовав определению идейно-эстетической програм­ мы издания. Был в истории «Сибирских огней» период, когда редко какой номер обходился без ма­ териалов В. Правдухина. Знаменателен в этом отношении самый первый номер «Си­ бирских огней». Он вышел со статьей В. Правдухина «Искусство в стихии револю­ ции», здесь же в разделе «Критика и библи­ ография» была напечатана его рецензия на роман В. Зазубрина «Два мира», а под псевдонимом В. Шанявец — заметка «О си­ бирских поэтах революции» и рецензия на пьесу И. Майского «Вершины». Затем одна статья за другой появляются «Письма о современности и молодые писатели» (1922, № 2—3), «Пафос современности и молодые писатели» (1922, № 4), «Литература о ре­ волюции и революционная литература» (1923, № 1), «Художественная литература за семь лет. Проза 1918 — 1924 гг.» (1924, № 5), «Литературные течения современно­ сти» (1925, № 1) и др. Уже из названия статей видно, что внима­ ние критика приковано прежде всего к са­ мым острым проблемам развития искусства, что в новых условиях он стремится ответить на «вечные», кардинальные вопросы об от­ ношении искусства к действительности, свя­ зи литературы с жизнью, о смысле и назна­ чении их в современном мире, о влиянии ре­ волюции на их судьбы, об отношении к культурному наследству и прежде всего, ко­ нечно, к классической литературе, о неот­ ложных задачах современной литературы. Литературно-критическая деятельность В. Правдухина наглядно убеждает в широ­ те его исследовательских интересов, богат­ стве литературоведческой эрудиции, способ­ ности строить свои выводы на прочном фун­ даменте теоретических знаний, а главное, в умении создать на этой философско-эстети­ ческой основе .живую картину современной литературы, дать развернутый анализ ее действительного состояния. В свои учителя он не случайно взял В. Г. Белинского и не­ укоснительно следовал ему в стремлении связать воедино все звенья литературной цепи —от понимания общего назначения литературы до конкретной оценки отдель­ ных произведений. В этом смысле статья «Искусство в сти­ хии революции» носила программный харак­ тер как для самого критика, так и для жур­ нала. В ней он намечает «подходы к опре­ делению задач искусства», от нее отталкива­ ется, углубляя, уточняя, корректируя свои взгляды на современную литературу в пос­ ледующих работах. Меньше всего статья претендует на бес­ спорность и непогрешимость всех положений, но главное в ней выдержало проверку вре­ менем. Она интересна и тем, что во многом наглядно характеризует общие принци­ пы литературно-критической методологии В. Правдухина, своеобразие его «критиче­ ского» почерка. Литературный процесс современности В. Правдухин осмысляет здесь в широком контексте общерусского и мирового худо­ жественного опыта, в русле общих законо­ мерностей развития литературы как одного из видов искусства. Рассматривая вопрос о связи революции и искусства, критик раз­ вертывает смелую аналогию судеб искусст­ ва и литературы в период Французской и Октябрьской революций, доказывает тезис о взаимном влиянии искусства и революции («революция освобождает искусство, искус­ ство способствует революции»), убеждает, что революция и в том, и в другом случае «спасла искусство от измельчения и вырож­ дения», погрузив его в атмосферу больших и гуманистических идей: «Революция рас­ крыла перед искусством широкие, освежаю­ щие его горизонты, она наметила новые пути для него», обновила и формы, и содер­ жание. При этом воздействие революции на искусство мыслится не как разовый или мгно­ венный акт, а как исторически длитель­ ный процесс, исследователь предостерегает от опасности иного понимания этого вопро­ са. Искусство не вносится в действитель­ ность, не конструируется вне ее, а строится в ней самой, исходя из такого материала, который она ему предоставляет. В годы, когда мир оказался «разломан» и главной была задача его разумного уст­ ройства, критик обращает особое внимание на великую организующую, мобилизующую и созидающую, творческую и воспитываю­ щую силу искусства, учит видеть з нем «огромный социальный фактор», определя­ ет его как «своеобразный процесс всеобъем­ лющего человеческого познания», указыва­ ет на его способность дать «целостное отра­ жение эпохи», особо отмечает свойственное искусству стремление к гармонии, постоянно подчеркивает, что оно, искусство, «общест­ венно необычайно плодотворно». Именно с познающей способностью лите­ ратуры связывается и ее классовый харак­ тер, идеологичность и партийность. Прибе­ гая к тем же смелым и широким аналогиям, критик вскрывает хитрый механизм зависи­ мости между интересами господствующих классов и состоянием искусства и в этом смысле определяет его как «могучее сред­ ство в жизненной борьбе». Уповая на познавательную и идеологиче­ скую сущность искусства, В. Правдухин не устает убеждать, повторять, подчеркивать, что это особая форма познания, «содержа­ ние и формы которой, монолитно и гармо­ нично спаянные, получают свое выражение в живых образах, зарисовываемых словом, звуком, краской и линией», что мысль, вы­ раженная здесь понятийно, не через челове­ ческий образ, не достигает цели; что в лю­ бом случае, изображая любую действитель­ ность, писатель обязан «подойти к душе че­ ловека». Открытое признание классового характера искусства не имело в работах В. Правдухи­ на ничего общего с оправданием прямоли­ нейного подчинения художественного твор­ чества решению идеологических задач. Он был яростным противником всякого рода ходульности, схематизма, плакатности, ло- зунговости; ему претили резонерство, дек­ ламация, «прямолинейная агитация», «сло­ весный пафос». Он не допускал эстетиче­ ских скидок за «передовую идею», «верное направление», «революционное содержание». В «Письмах о современной литературе» кри­ тик с горечью признается, что родственные 147 10*